Утром деньги, вечером пуля

Дом, в котором жила таинственная Алена Щукина, был новый, но хорошо вписывался в окружающую старую застройку. Архитектор постарался и придал ему узнаваемые черты стиля модерн. Перед домом был разбит нарядный ухоженный газон, на котором вольготно цвели бравые темно-красные георгины, поздние увядающие мальвы и жеманные изысканные хризантемы. Рядом с газоном копошилась коренастая загорелая дворничиха, к ногам которой боязливо жалась скромная серая кошечка на последней стадии беременности.

Дворничиха хозяйским взглядом окидывала цветник, между делом отчитывая кошку:

– Ну, никакого у тебя, Нюська, соображения! Разве ж можно так себя вести? Не успела я прежних твоих котят пристроить, а ты снова с пузом! Где твоя женская гордость? Где твоя, извини за выражение, девичья честь? Главное дело, ты об своих детях думаешь? Куда их девать? Чем кормить? Нет, у тебя на этот счет никаких мыслей не имеется, у тебя мысль одна на все случаи жизни!

Беременная Нюська преданно заглядывала в глаза хозяйки и терлась о ее ноги. Она не сомневалась, что та позаботится о будущем потомстве.

– Опять, значит, придется жильцов уговаривать! – вздыхала дворничиха. – Ох ты, горе мое!

Поравнявшись с Нюськой и ее хозяйкой, я остановилась в нерешительности. Решив для начала разговора воспользоваться примитивной лестью, проговорила:

– Какая у вас кошечка симпатичная!

– Симпатичная-то симпатичная, – вздохнула тетка. – Только шалава аморальная, пробы ставить некуда. Вот, опять в положении. Тебе котеночек не нужен? У нее котята красивые! Если я насчет папаши не ошибаюсь, будут полуперсидские.

– К сожалению, котенка взять не смогу, – ответила я. – У меня жилья своего нету, снимать приходится, а какие хозяева с кошкой пустят? Вот, кстати, у вас тут в доме вроде квартира сдается… Вы ничего про эту квартиру не знаете? Мне удобно было бы, до работы близко…

– Сдается, – дворничиха вытерла руки о передник, подошла ко мне. Аморальная Нюська следовала за ней как приклеенная, задрав хвост трубой.

– Сдается квартирка на третьем этаже, – повторила тетка. – Прежняя жиличка на днях съехала, никого не предупредив, и мне Виолетта Ильинична, хозяйка, велела новую подыскать. Я и объявления всюду расклеила… Ты по этому объявлению и пришла, наверное?

– По объявлению, – поспешно подтвердила я.

– А мне Виолетта Ильинична сказала, чтобы найти непременно женщину одинокую или девушку, навроде прежней. Потому как семья с детьми много беспорядка устроит, а если мужчина одинокий – так либо пьет, либо гулянки у него постоянные. А та жиличка хорошая была, тихая, никого к себе не водила и музыку не крутила, так что никакого от нее беспокойства.

Она оглядела меня внимательным оценивающим взглядом и осведомилась:

– А ты, девонька, как – местная или приезжая?

– Местная, – поспешила я ее успокоить. – С мужем развелась, да еще квартиру разменять не успели, вот и снимаю…

– Известное дело – мужики все сволочи, – пригорюнилась дворничиха, – эта вот, что до тебя тут жила, Алена, тоже с мужем разводилась. Хозяйка-то, Виолетта Ильинична, женщина аккуратная и осторожная. Да еще дом у нас такой, что жильцы разных сомнительных личностей не потерпят. Виолетта уж паспорт этой Алены проверяла, как рентгеном просвечивала. А потом и говорит: ты в Ленинграде родилась, так неужели площади своей нету? Ну та и призналась, что в процессе развода, и муж обещал квартиру ей после купить. А пока жить вместе они не в состоянии. Интересная такая была девка, все при ней, ты тоже ничего – и чего этим мужикам надо, хотела бы я знать?

Я скроила жалостливую физиономию и развела руками. Дворничиха покачала головой.

– Так что – хочешь квартирку посмотреть? Мне Виолетта Ильинична и ключи дала.

– Да, конечно! – обрадовалась я. – Как же не посмотреть? Нельзя ведь кота в мешке покупать!

– Кота нельзя! – вздохнула дворничиха и укоризненно покосилась на Нюську. – А ты, морда аморальная, с нами в дом не ходи, здесь дожидайся да о своем поведении думай!

Нюська послушно уселась посреди дорожки и принялась умывать мордочку. А мы с дворничихой вошли в подъезд.

– Меня Люба зовут, – представилась дворничиха, придерживая передо мной дверь.

После этого мне тоже следовало представиться.

– А меня Ва… – начала я, но тут что-то меня удержало, и вместо того, чтобы назвать свое настоящее имя, я закончила: – А меня Варвара… можно просто Варя…

Как и весь дом, подъезд был чистый и ухоженный, пол выложен плиткой, стены выкрашены в приятный светло-бежевый цвет. Только на одной стене, рядом с почтовыми ящиками, выделялось большое пятно более темного цвета.

– Что это, ремонт у вас начинают делать? – спросила я машинально, вслед за дворничихой подходя к лифту. – Вроде и так все чисто…

– Нет, – та понизила голос, глаза ее заблестели, как у человека, которому хочется рассказать ошеломляющую новость, но он пытается удержать ее при себе. – Нет, не ремонт… Это кровь мне закрасить пришлось, а то не отмывалась никак!

– Кровь? – переспросила я удивленно. – Какую кровь?