Уцененный принц (СИ)

— Так что, Рон, сестру Ладу слушаться беспрекословно. Ее даже император побаивается.

— Не преувеличивай, доктор Валентайна, наш император кого-то бояться просто неспособен, скорее, уважает, — ответила медсестра хрипловатым басом, — правда, за спиной, вместе со своей охраной медтеткой зовет, но я не обижаюсь.

Рон виду не подал, но внутри себя усмехнулся точному прозвищу. Сестрой слоноподобную даму назвать было сложно. Указания были розданы. Медсестры во главе с Ладой умело помогли напиться, перевернули на живот, уложили поудобнее, укололи обезболивающее и порекомендовали поспать. Рон с удивлением увидел тех же знакомых, немолодых сестер, что ухаживали за ним на крейсере. Выяснить, почему так получилось, он не смог, после укола захотелось спать, он немного пошевелил головой, устраивая ее на подушке, и крепко уснул.

Разбудили уже утром, провели все необходимые утренние процедуры, и стали ждать врачей. Пришла целая делегация. Во главе с начальником госпиталя, пожилым здоровяком лет под 70, травматологом и двумя хирургами, причем одной из них была дама, что смущало. Хотя возраста дамы было не определить из-за маски на лице. Долго осматривали что-то на спине, потом еще поводили сканнером, чем-то смазали, видимо, швы. И наклеили повязку. Левую руку помассировали, слегка пошевелили, ощупывая при этом плечо, и вновь прибинтовали к телу, подложив подмышку какой-то валик. Потом обсуждали анализы. Наконец, дали разрешение перевести в обычную палату. Дни после операции потекли как-то медленно и размеренно. Утром обычные процедуры, потом завтрак, кормили буквально с ложечки, ложиться на спину нельзя, на левый бок нельзя, пользоваться правой, лежа на правом же боку невозможно, долго сидеть без поддержки он еще не мог, голова кружилось, опираться на спину нельзя. Беспомощность раздражала. Хорошо, хоть от «утки» избавился, разрешили посещать туалет, правда, с сопровождением. Там, в санузле, он впервые посмотрел на себя в зеркало. Выглядеть стал лучше, кожа не такая серая, волосы отрастают, прибавили сантиметра 3, но насторожило то, что правое плечо казалось выше левого. Решил, что это из-за повязки и выкинул из головы, Тем более, эту самую голову предложили помыть. Еще бы самому вымыться, но это пообещали только через три дня после снятия швов. А так волосы промыли, щетину побрили, настроение совсем улучшилось, на человека стал похож. Тем более что перевязки приходила делать девушка, как выяснилось молодая и красивая. Чем-то похожа на Элеонору, но более мягкая и простая в общении. Вначале он стеснялся, особенно, помня о состоянии своей спины, но Лина, так она представилась, спокойно возразила:

— Чего я там не видела! — пояснив, что ассистировала докторам во время операции, а там все было намного хуже. Рассказала, что учится на медицинском факультете, здесь, в госпитале, у нее врачебная практика, она показала себя хорошо, и ей доверили делать ему перевязки. В ответ на вопрос о своем сходстве с одной принцессой рассмеялась и сообщила, что это не удивляет, она ее кузина, дочь погибшего, тогда, когда ей был всего месяц, старшего брата Эльриана, Эдмонда. Соответственно, племянница императора. Рон решился спросить об Элеоноре. Оказалось, что она здесь, на Эллане. Поняв, что ее пациент расстроился, узнав, что Нора даже не пыталась навестить его, объяснила, что это ее вина, Нора переживает, но она посоветовала ей подождать, пока ему, Ронгвальду, станет лучше, рассказав, как он стесняется своей беспомощности. Так что, если он разрешит, то она примчится к нему сразу же. Рон подумал и счел, что Лина поступила правильно. Отражение в зеркале пока не радовало, конечно, лучше, чем в первые дни после Обена, но все равно, до идеала далеко. Так что он подождет. Тем более что он может предложить теперь дочери императора? Он уже не кронпринц, отец назначил наследником Ренне. И, хоть он и сам это предлагал, но где-то в душе таилась обида. Бездоказательно обвинили, поиздевались, и выкинули на помойку за ненадобностью…

***