Утверждение христианства на Руси

Происхождение другого эпизода также объясняется вполне достоверно. Его источником послужило так называемое "Обычное житие" Владимира, которое считаем древнейшим документом, содержащим "Владимирову легенду". Мнение А. А. Шахматова о существовании еще более раннего "Жития" (которое он называет "Древним" и следы которого ищет в "Памяти и похвале" Иакова Мниха [748, с. 16-24]) решительно отрицаем. "Память и похвала" - сочинение относительно позднее, написанное в последней четверти XI в., и вполне оригинальное. Исторические сведения автора недостоверны и, как правило, опровергаются показаниями других, более доброкачественных и компетентных источников.

В "Обычном житии" отсутствует эпизод о приходе миссионеров в Киев (в том числе и "Речь Философа"). В части, посвященной собственно обращению, изложение начинается с короткого сообщения о том, как Владимир отправил послов для ознакомления с монотеистическими верами на местах; далее текст более или менее адекватно сходится с летописным. Интересно, что православию, как сказано, противостоят только две альтернативы: мусульманская и католическая. Иудейско-хазарская здесь (в соответствии с реальной исторической ситуацией) отсутствует; она возникнет позднее, в летописном "Сказании" под влиянием "Речи Философа". В "Слове о том, как крестился Владимир..." также отсутствует первая часть, посвященная киевскому заочному диспуту. Из этого видно, что оно появилось еще до того, как Владимирова легенда получила свое окончательное литературное оформление.

"Речь Философа". Важнейшим для нас является происхождение первого эпизода, в частности его центральной части - "Речи Философа", которую считаем ключевым фрагментом "Сказания", проясняющим всю историю возникновения и оформления "Владимировой легенды".

В литературе давно уже обоснована мысль, что "Речь Философа" представляет собой самостоятельное литературное сочинение, наммного старше "Владимировой легенды " написанное задолго до Вла-{219}димира Святославича и Ярослава Мудрого [357, с. 330-332; 359, с. 72-75]. Имеются серьезные основания датировать его IX в.

Прежде всего, многие летописные кодексы называют имя греческого философа - Кирилл (или Константин). Упоминания этого имени находим в Софийской первой летописи [636, с. 115], в Тверском сборнике [660, с. 79], в Сокращенном своде 1493 г. [632, с. 197], в Никаноровском [434, с. 23], Вологодско-Пермском [156, с. 21], Мазуринском [385, с. 43] и т. д. Имя Кирилл выступает в киевском Синописе [611, с. 67] и других источниках. Вряд ли могут быть сомнения, что речь идет об известном славянском просветителе: параллелизм имени (Кирилл - Константин) исключает возможность дискуссии по этому поводу. Понятно, гипотеза о поздней интерполяции не может быть принята: кому бы пришло в голову приписать речь, произнесенную в 986 г., человеку, который жил за столетие до того?! Напротив, исключение "компрометирующего" имени более поздними книжниками выглядит вполне правдоподобно.

Поэтому считаем неоспоримым, что авторство "Речи" действительно было вначале приписано Кириллу Философу (последний термин следует писать с заглавной буквы) и отнесено к 60-м годам IX в. Итак, мы имеем еще один случай переадресовки и передатировки древнего сюжета: перенесение текста из эпохи Аскольда во времена Владимира Святославича - подобно тому, как другие документы фантастически связали имя "равноапостольного" князя с именами патриарха Фотия и митрополита Михаила Сирина.

Важным является употребление в "Речи" александрийского летоисчисления. В тексте читаем: "В лhто 5000 и 500 посланъ бысть Гаврилъ въ Назарефъ къ дhвици Марии, от колена Давидова, рещи ей: "Радуися обрадованая, Господь с тобою..."" [250, с. 89]. Таким образом, рождение Христа в тексте "Речи" четко поставлено на 5500 г. от "сотворения мира". Такая дата исключает возможность рассматривать "Речь" как органичную часть летописного текста; хронисты XI-XII вв. неизменно пользовались принятым в то время в византийской литературе константинопольским летоисчислением, согласно которому рождение Христа относилось к 5508 г. от "сотворения мира". Зато александрийская эра широко использовалась в иконоборческое время. В частности, она фигурирует в бревиарии патриарха Никифора, откуда была заимствована летописцем Аскольда. Итак, и этот факт отсылает нас по меньшей мере к IX в.

В качестве хронологического признака может быть взята и антииудейская направленность "Речи", понятная для IX в., когда Хазарский каганат представлял значительную политическую силу, а христианская пропаганда в Восточной Европе сталкивалась с пропагандой талмудистской. Во времена Владимира Святославича {220} этот момент выглядел бы вопиющим анахронизмом. Думаем, что и антииудейские пассажи в "Слове о законе и благодати" Илариона также навеяны "Речью Философа", перенесенной с IX на конец Х в.