Утверждение правды

– Знаете, что это за вино, госпожа фон Рихтхофен? – спросил он все так же тихо, сев напротив и поставив кубки и бутылку перед собой. – Это яблочное вино из нашего поместья, последнее вино урожая того года, когда моя сестра вместе с отцом уехала в Ульм. Когда осталась эта последняя бутылка, я сохранил ее, чтобы вскрыть, когда наша семья снова соберется вместе. Но Хелена умерла. Погибла. Смысла в моем ритуальном жесте больше нет, и я бы хотел, чтобы этого вина со мною выпили вы. Почтив память о ней и еще раз помянув тот день, когда вы сами сумели избежать ее участи – благодаря этому инквизитору, или везению, или благоволению Господню…

– Думаю, всему вместе, – отозвалась Адельхайда, взяв придвинутый к ней кубок, и рыцарь кивнул, налив вина себе:

– Наверное, вы правы… Так значит, в память моей сестры и за ваше благополучие! – провозгласил фон Люфтенхаймер, разом ополовинив кубок.

Адельхайда отпила несколько глотков, с удовольствием ощутив знакомый с детства аромат немецкого яблочного вина. Все-таки этот нехитрый напиток всегда нравился ей больше, чем дорогие заграничные вина, каковые полагалось выставлять к столу каждому уважающему себя представителю высокой знати…

– А теперь, – глядя в кубок перед собою, медленно проговорил фон Люфтенхаймер, – я хочу спросить вас. Когда, а главное – как вы все поняли, госпожа фон Рихтхофен?

Несколько мгновений протянулись в тишине, разбиваемой лишь редкими голосами припозднившихся осенних птиц за окном, и рыцарь медленно поднял глаза к гостье, встретившись с ее внимательным взглядом теперь уже прямо и открыто.

– Глотните вина, – предложил он ровно. – Я знаю, вы его любите, и ради такой беседы я счел возможным пожертвовать этой памятной бутылью. Глотните, а после, я надеюсь, вы все-таки удовлетворите мое любопытство.

– О, – произнесла Адельхайда наконец и, помедлив, без церемоний осушила до дна, отставив кубок в сторону. – Я всегда говорила Рудольфу, что вы крайне неглупый юноша. Вы подтвердили, что я не ошибалась на ваш счет.

– Счастлив вас порадовать, – церемонно кивнул фон Люфтенхаймер, снова наполнив оба кубка и придвинув вино к собеседнице. – Прошу вас… Итак? На мой вопрос вы ответите или же предпочтете продемонстрировать мне один из своих смертоносных приемов, о которых я так наслышан?

– Во-первых, меня вам явно перехвалили, кто бы ни был вашим источником, Рупрехт, а во-вторых, мне отчего-то кажется, вы не настроены бежать, нападать или как-то иначе провоцировать меня на нечто подобное.

– Да, – с показным сожалением вздохнул рыцарь. – Не ради драки же я откупорил эту бутыль. Так я слушаю вас, госпожа фон Рихтхофен. Как вы смогли понять и когда?

Адельхайда неспешно поднесла кубок к губам, на сей раз лишь пригубив, и, снова отставив его на стол, кивнула:

– Хорошо, коли уж так – можно и побеседовать… Что ж. Отвечу вам: первые подозрения появились почти сразу.

– Я надеюсь, теперь вы не станете приукрашивать собственные возможности? – уточнил фон Люфтенхаймер с подозрением, и она улыбнулась:

– Что вы. Ведь смысл таких бесед – наконец-то высказать правду глаза в глаза, ведь так, Рупрехт?.. Да, вы в первый же день дали мне повод заподозрить в вас не просто сообразительного юношу, который в силу своей наблюдательности раскусил королевского агента…

– И конгрегатского, – многозначительно напомнил рыцарь, и Адельхайда кивнула, тщательно следя за собственным спокойствием:

– Тем паче.

– Так чем же я вызвал ваше подозрение?

– Вы не поинтересовались ходом расследования кражи из королевской сокровищницы. Да, – продолжила она, когда фон Люфтенхаймер вопросительно поднял брови, – конечно, наша первая «откровенная» беседа произошла в день, когда были иные заботы, но вы не осведомились об этом и после. Вы ни разу не спросили, что именно было похищено. Положим, вы – просто преданный служитель своего короля, который не лезет в то, что его не касается… Точнее, так было бы можно подумать, если бы вы не явились ко мне тогда. Но вы показали себя человеком деятельным и любопытным, при том, однако, ни разу не проявив интереса к предмету, чье похищение так взволновало вашего господина, что он возобновил расследование с участием своего агента.

– Слишком туманно, – возразил фон Люфтенхаймер, снова отпив вина; Адельхайда пожала плечами, последовав его примеру, и вздохнула задумчиво, глядя в прозрачно-янтарный напиток:

– Да-да, тут вы правы. Я тоже не основывала свои предположения на этом. Просто это стало первым толчком, поводом, чтобы не доверять вам всецело и к вам присмотреться. Далее были ваши попытки обратить внимание мое и инквизиторов на двух оболтусов, приятелей нашего наследника… Полноте, Рупрехт, неужто вы всерьез могли допустить, что кто-то и впрямь поверит в способность этих двоих организовать серьезный заговор или хотя бы принять в нем активное участие?

– Ну, – с улыбкой пожал плечами тот, – попытаться ведь стоило. Тем паче что у меня почти получилось: вы все-таки их заподозрили.