Утверждение правды

— Всё возможно, — оборвал барона Курт и, перехватив взгляд инструктора, вздохнул: — Понимаю твои чувства, Альфред, однако опираться я буду не на них, а на факты. Барон кое в чем прав: его люди вряд ли смогли бы проникнуть в голубятню: пусть часовой и не смотрит на нее постоянно, однако пространство вокруг так или иначе находится в его поле зрения. Зондер сумел бы пробраться мимо, хваленая императорская стража — не думаю. И голубятня заперта, а взлом замка есть умение, явно в их арсенале не наличествующее, к тому же требующее времени и специальных инструментов — каковы здешние замки, я знаю. С другой стороны, я не знаю, что внезапно может оказаться среди навыков незнакомых мне людей…

— Мои парни — бойцы, — сквозь зло сжатые зубы вытолкнул фон Редер. — И не учились воровским штучкам! И, если уж на то пошло, все полдня они были у меня на глазах или в присутствии Его Высочества! Если спорить с этим, придется допустить его участие в организации собственного убийства.

— А убийства-то не было, — заметил инструктор. — Телохранитель — тот да, убит, а наследник живехонек. Отличный ход: прибавить себе веса и цены, а попутно и опорочить Конгрегацию.

— Его Высочество, — с явственным состраданием в голосе возразил Бруно, — жив потому, что был вовремя замечен стрелок.

— К слову, уж слишком вовремя, — неприязненно проговорил фон Редер. — Никто ничего не видел, а ваш чудо-инквизитор задницей узрел снайпера на крыше. Быть может, просто потому, что знал о нем? Потому, что таков был план? Прославленный Молот Ведьм, отмеченный императорской милостью, самое громкое имя Конгрегации, спасает жизнь наследника трона, и — оп! — он доверенное лицо будущего императора.

— Можете думать, господин фон Редер, что это дарованный мне свыше талант, — пояснил Курт по-прежнему невозмутимо. — Я лично считаю это приобретенным reflexus’ом: в моей службе бывало всякое, и, думаю, именно потому я чувствую, когда кто-то смотрит мне в спину. Мой помощник же полагает, что это физическое проявление параноидального расстройства моего рассудка. Мои многочисленные недруги — что это моя врожденная способность. В любом случае, примите это как данность: если вы пожелаете что-то скверное сделать за моей спиною, скорее всего, я это почувствую.

— Отличное объяснение, — покривился в усмешке тот. — Главное — непроверяемое. И что странно: именно в день вашего приезда произошло это событие; с чего бы?

— А вот здесь я снова с вами соглашусь. Это и впрямь наводит на размышления. Почему произошло именно так? Не знаю. Версий множество. Одна лежит прямо на поверхности: о моем прибытии знали заранее, и убийство наследника решено было совершить именно тогда, когда я буду рядом. Тогда вы (и не только вы, что существенно) снова кричали бы о «прославленном Молоте Ведьм», который, вопреки этой громкой славе, ничего не смог сделать. Вторая версия: прознав о моем здесь появлении, заговорщики решили убить двух зайцев. Согласитесь, если б стрела угодила в наследника, наша заминка была бы много дольше, и открытых второму выстрелу мишеней также было бы в достатке. Быть может, не промажь он, этот выстрел таки был бы, как знать… Версия третья: совпадение. Хотя я в такие совпадения не верю. Версии за номерами четыре и пять можно вывести позже, на холодную голову.

— «Позже» не будет, — твердо сообщил фон Редер. — Если вы полагаете, что после всего произошедшего я позволю Его Высочеству остаться здесь дольше часа…

— Вы серьезно, господин фон Редер? — нахмурился помощник, переглянувшись с Куртом. — Вы намерены покинуть пределы лагеря?

— А по-вашему, святой отец, у меня есть иной выход? У вас есть другие предложения?

— Есть. Остаться здесь, под защитой этих стен и присутствующих здесь людей.

— Да вы смеетесь, — хмуро констатировал тот. — Вы не гнушаетесь произносить слово «защита» после всего, что произошло несколько минут назад?

— Внемлите призыву наследника, — посоветовал Курт настоятельно. — Успокойтесь и попытайтесь смотреть на ситуацию хладнокровно.

— У вас с этим, как я погляжу, никаких проблем.

— Не вижу в этом ничего предосудительного. По вашему мнению, я не рву на себе волосы, потому что не испытываю к вашему подопечному сердечных чувств? Не стану отрицать. Мое существование не было посвящено охранению его жизни, здоровья и безопасности, я впервые его вижу, и для меня он в сложившейся ситуации есть не более чем пострадавшее лицо. Особо важное пострадавшее лицо, ибо от наличия этого лица зависит будущее государства и организации, к которой я принадлежу и судьба которой мне небезразлична. Без обид, — обмолвился Курт, на миг обернувшись в сторону принца, и тот лишь молча и нетерпеливо кивнул. — И мой беспристрастный подход, господин фон Редер, куда практичней вашего сумбурного метания.

— А может, честнее будет сказать, что вам попросту все равно?

— Как угодно, — пожал плечами Курт. — Думайте так, как вам привычней или приятней, ваше дело.