Увечное перо

Из скромнейшей своей двухкомнатной квартирешки на Шаболовке спускался во двор преклоннолетний, отошедший от дел, но осанистый обличьем Карандаш. Здесь до прошлого года стояла его голубятня. И держал он тут, вспоминая отрочество, точно тех драгоценнейших голубей, которыми мы с ним пробавлялись в отрочестве.

Однако, позвольте: всего-то голубятня, а машины гуртуются вокруг — каких не встретишь и перед "Серафимовским клубом" в Москве: "Феррари", "порше-кайенны", "бентли"…

А Карандеш — он не спикер Госдумы Грызлов, который, раздув ноздри, рубит, что Дума — не место для дискуссий. Как раз и есть вокруг голубятни дискуссионное пространство. И в отягощающих кисти рук перстнях именитые в уголовном мире кавказоиды, монголоиды и европеоиды, у которых возникли меж собой профессиональные трения, собираются на Шаболовке, чтобы их рассудил и примирил, снял противоречия Карандаш.

Но помимо компактного уголовного существует куда более широкий круг межлюдского общения.

Нынче средняя продолжительность жизни мужчин в России — 56 лет. И возможно, за время президентства Д.Медведева срок жизни мужчин не дойдет до 38 лет. А именно 38 лет провел Карандаш в лагерях и тюрьмах. Всего 14 "ходок к хозяину". И увещевал меня Карандаш:

— Ты это, Балет… Если мы среди простых людей… Им зачем знать про мои 14 ходок? Будут шарахаться. Мы давай так: будто я до приезда в Москву долго на Севере жил. Север мне ли не знать. Ну, будто на аэродроме в Тикси заведовал я топливозаправкой. Я для верности после бритья могу щеки керосином мазать. Мол, вон оно как, до сих пор запах не может выветриться.

И тем ордам, что нынче причисляют себя к писательству — брать бы пример с Толика Карандаша:

— Я? Писатель? Автор 14 романов? Да упаси Господь! Консультант по движению перистых облаков в "Росметео" — вот я кто таков. Так что вы меня не пятнайте. Я вообще из приличной семьи.

Милый, святая простота Илья Арнольдович Ильф. В "Записных книжках" у него есть такое: "Всё, что вы пишете или ещё только напишете — всё уже написала Ольга Шапир, печатавшаяся в Киевской синодальной типографии".

Так нет же, Илья Арнольдович, отнюдь не всё написала Ольга Шапир! И нет бы наглухо, как Карандаш свои "ходки", скрывать нынешним беллетристам свою покусительность на российскую словесность — напротив, тут и там раздаются как авторские, так и издательские выпячивания, горделивости:

— Как, в этом возрасте — и вы издали всего восемь романов? Извините, собрат по перу, я к тридцати годам уже отгрохал четырнадцать.

— Четырнадцать? А у меня тридцать один!

— А у них вообще!

И, конечно. наиболее плодовитые выпекательницы детективных выкидышей сгуртовались под крышей издательства ЭКСМО.

Худо, худо в России с индустриями. Провально с судо-, приборо —, станко-, автостроением (одно упование — больше десяти своих автозаводов на Руси строят буржуи). Худо с самолетостроением (разве что выручат американцы, ударно возводящие завод реактивных авиеток вместимосью до шести человек. И резонно придумано: если драпать из страны олигарху с женой — так ни у кого из олигархов больше четырех детей нету).

Словом, беда с индустриями. И вдруг — откуда ни возьмись! — даже проскочив стадии ответвлений, подразделений или отрасли — сразу в мощную и хитромудрую индустрию оформилось сочинительство заманушек, завлекашек и пртягалок к сотням новопоступающих романов.

Эх, садовые головы Бабель, Платонов, Шолохов, Пастернак, Солженицын, Булгаков и др. Ведь как скудоумно, незамысловато выпускали книги: ни тебе фанфарных презентаций, ни рекомендательных заманушек от издательств и влиятельных в обществе лиц. Просто: "И.Бабель. "Конармия". "Одесские рассказы". А нет бы Исааку Иммануиловичу, для вящей раскупаемости, как оно водится нынче, на обложке и всяческих форзацах оповещать:

"ВСЕМ! ВСЕМ! ВСЕМ!

Обещаю небывалый выплеск адреналина. Любой, кто купит данную книжку, заполучает право на понарошечный, в отличие от меня, театрализованный расстрел в подвале Лубянки".

Опять же Солженицын: убого, без всякой тебе броскости: "Бодался теленок с дубом", "Один день Ивана Денисовича". А нет бы:

"ВСЕМ! ВСЕМ! ВСЕМ!

Кто купит означенный томик — получит по пригоршне костровой золы для чистки зубов и всамделишную щепку от нар, на которых волок всю чалку з/к Солженицын"

Ну, а Шолохов, "Тихий Дон" — ведь вот же прошляпленное золотое дно! Скудоумно значится только и всего: "М.Шолохов. "Тихий Дон". А нет бы:

"ВСЕМ! ВСЕМ! ВСЕМ!

Всякой даме, а равно и девице, нашедшей в купленной книжке выигрышный купон, гарантируется совокупление с казаком, каковой есть точная копия Григория Мелехова Равно и мужчины, обнаружившие купон, смогут уестествить казачку, совпадающую обличьем с Аксиньей!"

Нет. не умели подать товар лицом.

А вот Б.Акунин свежеизвещает: я освоил изготовление романов с секретцем. Кто купит книжку и раскусит секретец — того стимулирую я перстнем с бриллиантом, и уж это камушок — нету цены!