Увечный бог (ЛП)

  "Это... ничего не меняет. Мой солдаты продержатся. Их души еще у меня в руках. Цепи их павших товарищей, души сраженных - все питает мою силу. У подножия лестницы они встанут стеной плоти. Я же возьму неожиданную силу, приму дар. Я напитаюсь кровью во имя Аграст Корвалайна".

  Она добрела до алтаря, с трудом выпрямилась и подняла лицо к небу, ощущая горячую кровь. Засмеялась, открывая рот.

  "Омолоди меня. Избавь от согбенного тела. Пусть снаружи я стану так же прекрасна, как внутри. Кровь бога! Смотрите, как глубоко я пью!"

  ***   

  Было так, словно небесам нанесли смертельную рану. Келиз кричала в шоке и ужасе, когда потоп обрушился на землю - со всех сторон, глотая окрестности, унося целый мир. Кровь - на лице, на руках - казалась огнем, но не обжигала. Она увидела, как тяжелые капли падают на безжизненную почву - и земля чернеет, потоки грязи текут по склонам.

  Она едва смогла выдохнуть: - Ганф Мач! Что... что же будет?

  - Дестриант. У меня нет ответа. Бессмертный ритуал распутал узлы. Древние силы тают... растворяются. Но что всё это значит? Что разрешилось? Никто не сможет сказать. Бог умер, Дестриант, и смерть его горчит на языке, полнит меня тоской.

  Келиз видела, что К'чайн Че'малле смутились лишь на миг, снова начав атаку на верхние укрепления Колансе. Видела, как защитники встают навстречу Солдатам Ве'Гат.

  "Бог умирает. А драка попросту продолжается, и мы разбавляем его кровь своей кровью. Я вижу историю мира - здесь, перед глазами. Так идет век за веком. Так... бессмысленно".

  Тихий смех сзади заглушил угасающий рев. Келиз обернулась.

   Синн разделась донага и была вся облеплена кровью. - Чистая сжала сияющий кулак, - сказала она, - чтобы заградить проход. Ящерицы не смогут, их души осквернены утомлением. - Взор коснулся Келиз. - Скажи, пусть отходят. Прикажи отступить.

  Она прошла мимо.

  ***  

  Имассы отступали. Тяжелая пехота Колансе надвигалась, топча имасские трупы. Щиты и доспехи не поддавались оружию из камня. Железными мечами, топорами и копьями они рвали незащищенную плоть, пока со всех сторон грохотал кровавый дождь - уже холодный, безжизненный.

  Отойдя за остатки деревни, Имассы сжались в кучу. Они не могли удержать противника. Стесненную толпу все более и более теряющих присутствие духа воинов сжали клещами. Онос Т'оолан старался удержать центр строя - он один помнил, как нужно защищать собственное тело, теперь такое хрупкое и уязвимое. Сородичи же... забыли. Они атаковали необдуманно и гибли.

  Возродиться, чтобы пасть через миг. Тоска угрожала разорвать душу Первого Меча. Но он всего лишь смертный, такой же, как братья и сестры рядом ... лишь дело времени...

  Он увидел, как строй коланцев вдруг подался назад. Люди заколебались, но почему? Онос не понимал.

  Низкий, глубокий смех раздался справа; он еще не успел поглядеть, как услышал голос: - Имасс, привет тебе.

  К нему пробирался, чтобы встать в первом ряду... Джагут.

  В доспехах и в шлеме, с окровавленным оружием наготове.

  Джагут сказал громче: - Варандас? Ты так же прекрасна, как я помню?

  Женский голос крикнул в ответ: - Ты помнишь только то, что я говорила, От! А я врала!

  Джагуты хохотали. Тот, кого назвали Отом, склонил голову, рассматривая Оноса Т'оолана. - Вдохнуть воздух... это было неожиданностью. Мы хотели сражаться с вами - два неживых, но равно упрямых народа. День резни, ха!

  Джагут рядом с Отом отозвался: - И это была бы славная резня! Увы, все пошло не так! Нас всего четырнадцать. Айаман - ты хорошо считаешь! Четырнадцать Джагутов равны славной резне?

  - С прибавкой пяти тысяч Имассов? Думаю, равны, Гедоран!

  Джагуты готовили оружие. От сказал: - Присоединяйтесь, Первый Меч. Если нам суждено умереть, то не на задворках. - Глаза блеснули и тени шлема. - Первый Меч, видишь? Форкрул Ассейлы, К'чайн Че'малле, Имассы и теперь Джагуты! Что за вечеринка бывших!

  Гедоран крякнул: - Все, что нам нужно - несколько Тел Акаев, и можно всю ночь перетирать старые небылицы!

  И тут же с бычьим ревом Джагуты устремились на коланцев.

  Онос Т'оолан рванулся следом, а за ним все Имассы.

  ***  

  Гиллимада, которую избрали в вожди по причине красоты, оглянулась на пройденный путь. Баргастов едва было видно. - Они ползуны!