Увечный бог (ЛП)

  Командующая была уложена на холстяную попону. Банашар стащил шлем, положил голову на вытертое седло. Скрипач рядом ломал кусты, сооружая костерок.

  Взяв мех с водой, жрец намочил сверток бинтов из вещмешка сапера и начал осторожно стирать пот и грязь с лица Таворы, такого простого лица. С закрытыми глазами она виделась ему девочкой - серьезной, решительной, жаждущей повзрослеть. Но лицо ее слишком сухое, слишком старое, слишком обветренное. Он убрал со лба пряди мокрых тонких волос. Глянул на Скрипача. - Это просто переутомление... Боги подлые, Скрипач!

  Сапер ломал свою Колоду Драконов, ножом расщепляя карту за картой. Помедлил, глядя на жреца. - Она получит теплую пищу.

  На глазах Банашара сапер кинул щепки в костер. Краска придала пламени необычные оттенки. - Не чаешь остаться в живых, верно?

  - Если и выживу, к ним не прикоснусь. Хватит.

  - Тебе не уйти от солдатчины, даже если захочешь.

  - Неужто? Тогда наблюдай.

  - Что ты будешь делать? Купишь ферму, будешь растить овощи?

  - Боги, нет. Слишком много работы - никогда не понимал солдат, когда они мечтали о таком. Земля растит лишь то, что хочет. Бороться против - все равно что вести еще одну проклятую войну.

  - Ладно, ладно. Сопьешься и будешь рассказывать старые были в вонючей таверне...

  - Как ты тогда, в Малазе?

  Улыбка Банашара была сухой. - Я как раз собирался отговаривать, капитан. Может, сейчас это звучит красиво - жить миг от мига, без цели, избавиться от всяких тягот. Но поверь мне: лучше пойти и утопиться - выйдет быстрее и проще, без жалкого угасания.

  Скрипач налил воды в котелок, поставил на огонь. Начал бросать в похлебку кусочки сушеного мяса. - Не, ничего такого... бессмысленного. Думал заняться рыбалкой.

  - Никогда не видел в тебе любителя морей.

  - Ты что, о лодке, сетях и переметах? Вдаль по волнам, над бездонной пучиной? Нет, не такой рыбалкой, Жрец. По мне, это похоже на работу, притом опасную. Нет, я останусь на берегу. Хобби, не способ заработка.

  Поглядев на истощенное лицо Таворы, Банашар вздохнул. - Всем нам нужно бы жить ради хобби. Делать лишь то, что несет радость, то, что дарит тайную награду душе.

  - Мудрые слова, Жрец. Этой ночью ты просто полон сюрпризов, верно?

  Банашар метнул уклончивый взор, но увидел блеск улыбки - и напряжение отпустило его. Он хмыкнул: - Я пошел в священники в поисках мудрости и только потом понял, что двигался совсем не в том направлении.

  - Благочестие не таково, каким его рисуют?

  - А солдатчина, Скрипач?

  Мужчина не спеша сел, поигрывая острым ножом. - Был у меня раньше друг. Пытался отговорить юного паренька от солдатской жизни.

  - И как, преуспел?

  - Не важно, преуспел или нет. Не в том суть.

  - А в чем?

  - Ты не можешь столкнуть кого-то с пути, который тот выбрал. Ты можешь всего лишь показать, что есть много иных путей, но что с того? Они все равно пойдут куда хотят.

  - Твоему другу нужно было запугать парня до одури. Могло сработать.

  Скрипач покачал головой: - Нельзя ощутить чужой ужас, Банашар. Мы поймем ужас, только когда поглядим ему прямо в глаза.

  Тавора пошевелилась, и жрец опустил взор. - Вы были в обмороке, Адъюнкт.

  - Ме... меч...

  - Сделано.

  Она попыталась сесть. - Тогда нужно уходить.

  - Мы уйдем, Адъюнкт, - сказал Скрипач. - Но сначала поедим.

  Тавора оттолкнула руки Банашара и встала, пошатываясь. - Проклятый дурак - ты знаешь, кого призывает меч?

  - Да. Я как раз сжег эту карту.

  Банашар почти увидел потрясение Адъюнкта - словно в воздухе мелькнула россыпь искр. Жрец фыркнул: - Ты прямо взял и лишил ее языка, сапер.

  - Хорошо. Нельзя есть и болтать одновременно. Идите сюда, Адъюнкт, или нам с жрецом придется вас схватить и насильно залить похлебку в горло. Никому пользы не будет, если вы в самый нужный момент шлепнетесь без чувств. Правильно?

  - Ты... вам не нужно было так делать, Скрипач.

  - Спокойно. - Сапер похлопал по карману. - Один Дом оставил - тот, который для нас означает всё.

  - Наш дом все еще разделен, капитан.

  - Король-в-Цепях? Забудьте о нем - дурак слишком занят, подрывая трон, на котором сидит. А Рыцарь с нами.

  - Уверены?

  - Да. На этот счет не тревожьтесь.

  - Когда тот бог явится, Скрипач, это будет на поле битвы - тысячи душ будут питать его форму. Мы говорим о боге войны - придя, он может заполнить собой полнеба.

  Скрипач глянул на Банашара и дернул плечом: - Бойтесь клятвы Тоблакая. - Чуть улыбнувшись, он наполнил похлебкой оловянную чашу и передал Адъюнкту. - Ешьте, дорогая Супруга. Остальные с нами. Разбойник, Дурак, Семеро... Прокаженный... - он на миг опустил глаза при этом слове, а потом ухмыльнулся Банашару: - Хромой.

  "Хромой. О да. Полагаю, ты все время на меня смотрел. Думал, как это страшно - видеть себя в постаревшем зеркале. И правда, страшно".

  Пока они ели, разум Банашара снова вернулся в шатер, к разговору с Лостарой и тому, что было после.

  "Дети, собирайтесь. Ваша мать уязвима. Вы ей нужны. Все вы".