Увечный бог (ЛП)

  Призыв влек ее, но она не видела цели. Возможно, это лишь обман. Однако влечение было абсолютным и она напрягала все силы, отвечая зову. До последнего дыхания будет она искать проклятое место. "Ловушка или обещание? Ответ на молитвы или место для могилы? Не важно. Я не справилась. Я даже приветствовала бы цепи, но мне не окажут такой милости. Чую пробуждение Матери! Чую Тиам, так близко - Бури собираются, сила нарастает. Она грядет... чтобы увидеть меня мертвой!"

  Она накренилась, когда ударил очередной Элайнт. Последнее усилие - шея повернулась, израненные челюсти широко раскрылись...

  Она увидела семерых драконов, спускавшихся на окруживший ее рой. Еще одна Буря. "Значит, конец".

  Тварь оторвалась от спины, дергаясь в зубах - она поймала ее за лапу, срывая мясо с кости.

  Семь Древних влетели в вихрь - и Элайнты завизжали от потрясения и боли, тела извивались в облаках крови...

  "Они сражаются за меня! Но почему? Не приближайтесь, друзья! Я отрава!

  Нет, не умирайте ради меня!

  Я, чье касание - смерть, умоляю, не умирайте за меня!"

  Однако они сражались, а враги приходили в себя. Дюжины драконов летели на ее друзей.

  "А явится Тиам - возьмет даже вас".

  Восток, место призыва, влек ее. Сплевывая рваные куски мяса, Корабас устремила взор на манящий горизонт. Союзники отвлекли врагов, даровав ей передышку. Пожертвовав собой. Она не понимала, но готова была благодарить их всеми возможными способами.

  "Если мне предложена иная участь, я приму. Встану лицом лицу и заговорю с миром.

  Если же это место смерти, да будет так.

  Я была свободна, пусть на миг.

  Была свободна".

  ***  

  Он жестоко их подгонял, заставляя идти половину ночи и почти весь день; подходя к холму, морпехи и панцирники почти шатались. Скрипач, едва передвигая свинцовые ноги, направился к холму. Пейзаж вокруг был пересечен полосами теней, отброшенных заполонившими небеса Нефритовыми Чужаками, и капитану казалось: мир распадается прямо на глазах.

  Он изо всех сил старался не думать о тех, кого оставил позади, и о грядущей участи своих бойцов. Перед ним всё, что имеет значение: всеми позабытый холмик с изрытыми боками, одинокий меч из отатарала, вонзенный в почву в самой середине.

  Он страшился, что этого недостаточно - как и все, знающие ее план. Удерживающие Падшего цепи выкованы богами. "Один меч, чтобы их разбить? Тавора, ты, должно быть, уверена, что это возможно. Или что здесь проснется иная сила, предложив нам руку помощи.

  Без этого - без разрубания цепей - все, нами совершенное, бесполезно.

  Тавора, я в тебя верю. Доверяю тебе жизни солдат и смысл из гибели. Знаю, несправедливо чего-то еще требовать от тебя. Ты лишь смертная. Но знаю - чувствую - что бросаю тебе на плечи свой вес. Как и все мы, желаем себе признаться или нет.

  И несправедливость терзает мне сердце".

  Он глянул влево. Еж шагает во главе своего отряда - подонки Летераса, остатки хундрилов, смесь полукровок из дюжины порабощенных Летерийской империей племен. Они умудрились не отстать, хотя тяжело нагружены - Худ знает, зачем им так много мешков. "Подозреваю, это котята. Надеюсь, они того стоят".

  Еж его сторонится. Скрипач знал, почему - ощущал, что лицо при виде друга становится маской, бледной и кривой, горе и тоска грызут его с такой силой, что не удержишься... "Как много несправедливости. Как много". Но вдруг Еж начал приближаться.

  Ткнул пальцем в холм: - Вот этот? Чертовски уродлив, Скрип.

  - Оборонять можно.

  - Слишком нас мало даже для такого жалкого бугра. Слушай, я совсем загнал свою роту. Не стану обещать многого, но у нас, Сжигателей, есть секрет...

  - Котята? Да.

  Еж скривился: - У тебя шпионы! Так и знал!

  - Боги подлые, Ежик! Никогда не встречал человека, хуже тебя умеющего хранить секреты.

  - Продолжай так думать. Тогда удивление станет сильнее. Обещаю.

  - Равны ли они морантским припасам? Вот о чем я думаю.