Увечный бог (ЛП)

  - Не призывай богов в этом месте, - прошипела она. - Всё слишком близко к поверхности. Понимаешь? Даже дух Тука Младшего не может противостоять призывам - и он придет не один. - Она оттолкнула его. - Тебя предупредили. Единственное мое предупреждение. Услышу, как ты шепчешь молитву, Ливень из овлов, и убью.

  Он скривился, отступая: - Твои угрозы устарели как ты сама, карга. - Он взял руку Абси и медленно повел к ожидающей лошади. - И нам нужна еда - помнишь, что это такое, Олар Этиль? И вода.

  Он огляделся, но не нашел Телораст и Кодл. Когда же он их видел в последний раз? Трудно вспомнить. Ливень со вздохом поманил близняшек. Стави и Стория вскочили и подбежали к нему. - Сможете пока идти пешком? - спросил он. - Потом поедете, даже подольше, чем было вчера. Я не прочь пройтись.

  - Слышал гром? - спросила Стави.

  - Обычный гром.

  - Наш отец еще жив? - сказала Стория. - Точно?

  - Я не стану врать. Если его дух снова ходит по земле, то он подобен Олар Этили. Т'лан Имасс. Боюсь, в нем мало что осталось привычного вам...

  - Кроме того, что внутри, - возразила Стория. - Это не меняется.

  Ливень отвел глаза. - Надеюсь, вы правы. Ради вашего же блага. - Он помедлил и продолжил: - Ведь если кто не спасует перед нашей Гадающей, то ваш отец.

  - Он возьмет нас назад, - сказала Стави. - Всех троих. Увидишь.

  Овл кивнул. - Готовы?

  Нет, он не станет лгать им, особенно об отце. Но некоторые подозрения придержит при себе. Ливень не ожидает, что Олар Этиль приведет их к Оносу Т'оолану. Абси, да и близняшки, стали разменной монетой, которой она подчинит руку Первого Меча, и она не доведет дело до ситуации, когда Имасс сможет отнять детей. Нет, такую монету хранят в тайном месте.

  Ливень поднял Абси, и сердце сжалось, когда малыш обвил руками его шею. Дети привыкают легко, понимал он... но даже у них иные обиды проходят сквозь рассудок, не оставив даже ряби, и тонут в глубинах души. А много лет спустя они придают форму всей жизни. "Брось дитя - и струны мужества ослабнут навеки. Отними у ребенка любовь - и женщина станет листком в струях потока. Так говорили старики. Они всегда полны предостережений, они говорят, что вся жизнь - путешествие среди измен. Что привычную тропу так легко не сменишь, не повернешь силой воли и желания".

  Улыбающийся Абс устроился в седле, охватив ручками луку. Ливень подобрал поводья. Близняшки пошли рядом.

  Гром заглох так же внезапно, как и начался; безоблачное небо не изменялось. Ужасные силы играют в Пустошах, они способны напугать даже бессмертную ведьму, столь целенаправленно шагающую впереди. "Не призывай богов в этом месте". Любопытное заявление. Кто-то молится? Он фыркнул. "Когда молитва получала в ответ что-то, кроме тишины? Лишь жалкое отсутствие наполняет воздух, раздувает душу пузырями ничтожности. Давно ли молитва перестала быть пустым воззванием, а желания и томления перестали терзать сердце?

  Не призывай богов. Не зови Тука Анастера, моего одноглазого стража, умеющего проезжать сквозь завесу и говорить гласом самой смерти. Почему ты так его боишься, Олар Этиль? Что он может сделать?

  Но я ведь знаю ответ, не так ли?"

  Гадающая впереди замешкалась, обернулась к Ливню.

  Когда он улыбнулся, отвернулась и снова пошла вперед.

  "Да, Олар Этиль. Эти Пустоши поистине переполнены. Иди осторожно, карга, и дело будет мирным".

  Абси издал странный сопящий звук и запел: - Толлалалалала, Толлалалала!

  "Каждое слово дитяти - само по себе молитва. Благословение. Решимся ли ответить? Берегись малыша Абса, Олар Этиль. Иные обиды тонут глубоко. Ты убила его собачку.

  Убила его собачку".

  ***  

  Ткань между садками порвалась. Со всех сторон зияющие дыры. Как подобало его измененной форме, Грантл двигался в тенях - скрытное существо, мышцы перекатываются под полосатой кожей, глаза сияют в ночи янтарями. Но опора под мохнатыми лапами ненадежна. Видения бешено пляшут перед глазами. Лишь безнадежность - и, возможно, безумие - завели его на эти тропы.