Увечный бог

  Она широко ему улыбнулась, явно удивив, и начала отставать, пройдя мимо однорукого капрала Ребро (поглядевшего на нее с каким-то подозрением), потом мимо Спешки и Смертоноса. Наконец она оказалась рядом с Поденкой.

  - Ну?

  - Ты была не права, - с большим удовлетворением сказала Острячка.

  - Насчет чего?

  - Ха. Он задал всего ШЕСТЬ вопросов!

  Впалый Глаз всё время оглядывался.

  - Чего ему еще нужно? - удивилась Поденка.

  Тут сержант ткнул пальцем, указывая на Смертоноса: - Еще один воздушный поцелуй, солдат, и я тебе кишки на Худом клятую шею намотаю!

  - Вон как, - пробормотала Острячка.

  Поденка кивнула: - Принц еще в деле, верно?

  ***  

  Еж услышал воющий смех позади, шумно вздохнул. - Слушай это, Баведикт! Скрип их одной рукой водит. Так и знал!

  Летериец-алхимик снова потянул за узду вола. - Увы, Командор, я не знаю, о чем вы.

  - Он же толкнул им старую речь про "Ходячих Мертвецов". Она словно кандалы отмыкает. Была одна ночь, видишь ли, когда Даджек Однорукий пришел в лагерь Сжигателей. Мы работали под Крепью, вели тоннели - никогда до того столько булыжников не таскал. Он пришел, да, и сказал то, что мы и так знали. - Еж сорвал опаленную кожаную шапку, поскреб недавно выбритый скальп. - Мы были ходячими мертвецами. Потом он ушел. Дал нам подумать, что из этого можно извлечь.

  - И что же?

  Еж снова натянул шапку. - Ну, почти все... гм, померли. Не получив шанса. Но Вискиджек, он не намеревался забывать ни о чем. Быстрый Бен и Калам, боги, они хотели начать смертоубийство. Если ты ходячий мертвец, чего тебе терять?

  - Признаюсь, Командор, мне такое определение не по нутру.

  - Ноги похолодели?

  - Всегда признавал за вами ум, сэр. Но холодные ноги - именно то, чего я не желаю ощутить.

  - Так сильнее бей копытами. К тому же сказанное Скрипом относится к его Охотникам. К нам, Сжигателям Мостов, никакого...

  - Очевидно, потому, что Сжигатели стали ходячими мертвецами с... гм, Крепи.

  Еж хлопнул алхимика по спине: - Именно. Но ведь эксклюзивным клубом это не назовешь, верно?

  - Сэр, - решился спросить Баведикт, - не далее как нынешним утром вы жаловались, что старый друг повернулся к вам спиной. Да? Что вы словно прокаженный...

  - Легче, когда ты мертвый. То есть для него. Можно отложить меня на полку в черепе и забыть. - Еж легкомысленно махнул рукой. - Я понимаю. С самого начала. Но мне не нравится. Я чувствую оскорбление. Ну, я ж вернулся. Все видят. Скрип должен бы быть счастлив. И Быстрый Бен - ну, ты ж видел, что он сделал в битве, прежде чем пропал. Вышел и сыграл с нами в Тайскренна. Когда снова увидимся, будет о чем поговорить, эт точно.

  - Я о том, сэр, что Скрипач стал к вам ближе, раз уж говорит о солдатах как о живых мертвецах.

  - Можно так подумать, - кивнул Еж. - Но ты совсем не прав. Когда ты мертвый, Баведикт, у тебя нет братьев. Ничего, что тебя к кому-то привязывает. По крайней мере, я так увидел. Да, мертвые Сжигатели едины, но это лишь старые воспоминания, словно цепи друга к другу приковали. Всего лишь призрачное эхо от времен, когда они были живые. Говорю, алхимик, оставайся в живых как можно дольше. Потому что у мертвеца нет друзей.

  Баведикт вздохнул: - Надеюсь, вы ошибаетесь, Командор. Не вы ли сказали, что Королевство Смерти изменилось, что Жнец отдал Неживой Трон? И ваш Вискиджек...

  - Ты ж его не знал. Вискиджека, то есть. Так что поверь на слово: он ублюдок упрямый. Может, самый упрямый ублюдок, которого видел мир. Так что ты можешь быть прав. Может, он сумеет все изменить. Если кто сумеет, так он. - И снова он хлопнул алхимика по плечу. - Ты дал мне тему, есть о чем подумать. Знаешь, а Скрип - никогда. Не могу вспомнить, чтобы он мне что давал. Я уже думаю, что никогда его не любил.

  - Как неудачно. А Вискиджека любили?

  - Да, он был лучшим из друзей. Что же, в нем было что любить. Как и во мне. А Скрип, он всегда меня со счета сбрасывал.

  - И теперь Вискиджек скачет среди мертвых.

  - Трагедия, Баведикт. Жуткий стыд.

  - И вы любили его всем сердцем.

  - Именно. Именно.

  - Но Скрипач еще жив.

  - Да-а...

  - Но вы его никогда по-настоящему не любили...

  - Именно...

  - Хотя любите всех павших Сжигателей.

  - Разумеется!

  - Кроме одного, того, что выжил.

  Еж выкатил глаза, хлопнул собеседника по щеке. - И чего я разболтался? Ты ничего не понимаешь!

  Он отошел туда, где маршировала его рота.

  Баведикт вытащил кувшинчик. Фарфор, вплавленные драгоценные камни. Отвинтил крышку, сунул внутрь палец, вытащил, изучил. Провел по деснам. - Умереть? - шепнул он. - Но я не намерен умирать. Никогда.

  ***  

  Жастера наконец нашла их в головной части колонны хундрилов. Удивительно, но Хенават ухитряется шагать наравне со всеми с таким излишним весом. Беременной быть всегда трудно. Прежде всего тошнота, да еще голод все время, а в конце ты вздуваешься как бхедрин. А потом - мучительная боль. Она припомнила первые роды - пройти через все, сияющие глаза, радостный румянец - только чтобы потерять проклятую штуку, едва она вышла наружу.

  "Дитя сделало то, что хотело, Жастера. Показало путь, который тебе проходить снова и снова, и снова. Оно сделало что хотело и вернулось в темные воды".