Увечный бог

  Поглядев налево, она увидела движение центра - до неподвижного строя противника остается тридцать шагов. Лучники выпускали стрелу за стрелой, вражеские стрелки отвечали. Иные солдаты падали, хотя щиты хорошо защищали от гибельного ливня. "Двенадцать шагов и атака. Наш вес оттеснит их, сломит первую шеренгу. Мы польемся в прорыв, разделяя ряды врага. И начнется побоище".

  Вернув внимание строю напротив, она воздела руки и начала набирать дыхание.

  Вырвавшийся из почвы кремневый меч разрезал Ассейле правое бедро, подняв в воздух; острие скрежетало по кости. Носитель меча поднялся, разбрасывая землю, камни и корни. За ним показались другие, окружая Ассейлу.

  Ударили по ней разнообразным оружием.

  Она с воем дергалась, вися на мече. Рука коснулась лба Уругала Плетеного, продавив кость и заставив Т'лан Имасса упасть.

  Костяная палица Кальта Урманела угодила под левую руку, развернув Ассейлу ногами кверху. Она сорвалась с меча.

  Приземлилась с ревом и сразу встала на ноги.

  Обсидиан копья Берока пронзил ей живот. Извернувшись, Ассейла схватили древко и подняла вместе с Бероком. Потом отпустила деревяшку, схватила череп воина и раздавила одним движением.

  Мысленно сестра Свобода выкрикивала приказы офицерам: "Нападайте, ломите их, окружайте! Убить их всех, проклятие! Костяные мешки оставьте мне!" Т'лан с проломленным лбом снова полез к ней. Зарычав, Ассейла рванулась навстречу.

  ***   

  Блистиг ощущал, как душа затопила бессильная ярость, видел, как враги бегут к нему, тоже завывая от ярости.

  Столкновение - солдаты взлетали, падали навзничь. Кровь стала пеленой тумана, оружие мелькало... Первые ряды малазан подались, но затем отвердели. Шум оглушал - лязг, вопли - и мир обезумел перед глазами кулака, став мельтешением бесноватых, вспышками лиц, оскаленных зубов, потоков крови из раскрытых ртов и зияющих ран на шее. Он спотыкался о трупы. Шатался, размахивая мечом, содрогался от ударов по щиту. Блистиг сражался с жестокостью бешеного пса.

  Ему скоро крышка. Они хотя его убить - все и каждый готов его убить, повалить, растоптать труп. Не так должна была окончиться жизнь. Он будет драться и драться. Не такой конец... он не позволит... "Не дамся!"

  Хаос бушевал вокруг, солдаты лезли со всех сторон.

  Еще один шаг назад.

  Лостара Ииль шла рядом с Адъюнктом, доставая меч. "Еще один танец. Все что смогу. Танец этого мира - этого гребаного, поганого, подлого мира". Она видела, что Рутан Гудд бережет Тавору с другого бока, слышала позади Хенара - дурак распевал какую-то морскую песенку проклятой Синей Розы.

  Впереди приближается, чуть наклонившись и переставляя ноги как безумец, Форкрул Ассейл. Глаза его жестоки, он смотрит на Адъюнкта.

  Он заревел. Звук ударил по ним словно молот.

  Кровь брызнула в воздух. Лостара шаталась, ослепленная. "Чья кровь? Кто..." Кровь текла по щекам, она видела - Хенар топает к ней, лицо тоже алое... "О боги, это моя кровь... мы все..."

  Невозможно, но Адъюнкт выпрямилась под опустошающим напором бессловесного звука, подняла меч и попыталась пойди к врагу.

  Форкрул Ассейл был еще в сорока шагах.

  "Мы не сможем. Даже Тавора... мы не..."

  Рутан Гудд поравнялся с Адъюнктом, он был в ледяных доспехах, но лед покрывался трещинами и опадал осколками. Казалось, он хочет увести ее назад - от всего этого - но далеко ли уйдешь...

  Ассейл заревел снова.

  Крик Лостары Ииль не услышали даже ее собственные уши.

  Она ощутила, как тело ударяется о твердую изрытую землю.

  "Против такого... нам конец. Даже Адъюнкту. Даже Рутану Гудду. Он убивает нас... Котиллион!"

  Но вряд ли даже бог слышит ее молитвы.

  В полусотне шагов позади Банашар, поваленный на колени силой Аграст Корвалайна, стирал кровь с глаз. Он пытался подойти ближе, встать с Адъюнктом и свитой - но не смог.

  "Неудача... Знакомое имя - мы с ней много ночей за одним столом сидели..."

  Кто-то прошел мимо.

  Баделле тихо мурлыкала, и этот нежный звук отбрасывал все, что посылал Квизитор. Она видела, что Мать страдает впереди - даже подавляющая магию кровь и неукротимая воля не помогают. Мать рвут на части.

  Она дала слова немой песне. Простые слова, три, чтобы найти четвертое, ибо четвертое - единственно нужное. - Опалы каменья алмазы осколки. Опалы каменья алмазы осколки. "Ты многое забыл. Пока не остались только голод и боль. Я знаю и голод и боль. Отлично знаю. Мы с тобой одинаковые".

  - Опалы каменья алмазы осколки. Опалы каменья алмазы осколки.