Увечный бог

  Он подумал, оскалил зубы: - Понимай как хочешь, Лостара Ииль. Он сообразил, что мы живы и здоровы. А сейчас у меня такое чувство, что он не совсем потерялся. Он змей. Всегда был и всегда будет змеем.

  Сверкнувшая улыбка чуть на заставила его действовать; но не успел он выкрикнуть что-то ободряющее, а может, и неподобающее, как она уже ускакала к своим.

  "Проклятие! Такие улыбки на меня не каждый день падают!"

  Морщась, Буян приказал Ве'Гат развернуться и отправился по собственным следам.

  Охотники и трутни пошли за ним.

  Одна из крошек-птичек попыталась усесться в бороде. Он с руганью ее выгнал.

Книга III . Нацелить копье

И ныне дерзкий историк

Вводит в игру свой том

Пылающий благом

Смиряют гордыню монахи

Страшась ударов бича

Летит в высокие окна

Пепел еретиков

Хлещет дождь очищения

Смотри, как истин чреда

Пятнает беспомощность кожи

"Я судия неправд

Песком омоюсь и водой

Сияют руки чистотой..."

Но губы его кривятся

На них сонм иных историй

А я не слепец

Я чувствую гул глубокий

Потоков сокрытых рек

Царапает кожу перо

Ныряя в чернильницу слез

"Открою суть вещей

Явлю порядок и закон

Гранитных истин вечный трон"

О, не маши кулаками

В озлобленный спор не зови

Живу я в туманах и тучах

Незримого теплые вздохи

Утешат в худшие дни

Что еще впереди

В незнание я облачился

Сомнение дарит покой

Какой тебе и не снился.

"Жизнь в туманах", Готос (?)

Глава 8

Того, с чем мы остались

Хватит, если ни одна

Не будет выброшена вещь

Забыта на обочине дороги

Пока шагаем мы

Минуя горя дым

Глаз не сводя с потока света

Ведь обернемся мы как легкий вздох

Чтобы узреть свершенное

Могилы вдоль пути увидеть

Где память залегла блестящими камнями

Закат хорошей жизни позади

А впереди лишь мягкий снег

И ни следа ноги

И ветер нежно гладит лоб

Поземкою несутся времена

Над складчатою мантией земли

Я уловил намек

Легчайший отсвет тайны

Фигуры в жидком янтаре

Возьмут все то, что мы несем

Баюкая в объятьях

Все наши тяготы

В руках держу я перья

И голоса летящие

Вот все что нам осталось

И этого навеки хватит нам.

"Вы возьмете дни мои", Рыбак Кел Тат

"Проскользнуть под кулаками мира".

  Ее звали Торл. Тихая, с внимательными печальными глазами. Вырвавшийся из тучи Осколков вопль звучал подобно смеху. Прожорливые насекомые собрались там, где были ее глаза. Заползли в раскрытый рот, и струйки крови на рваных губах привлекли сотни новых паразитов.

  Седдик закричал в ужасе, отшатнулся, словно решив убежать; но Баделле вытянула руку и крепко его ухватила. Паника - вот то, что сильнее всего любят Осколки, чего они жаждут. Паника забрала Торл, и теперь Осколки забрали ее.

  Ослепшая девочка бежала, и зубчатые кристаллы ранили босые ноги.

  Дети придвинулись ближе к умирающей. Она видела, какие тусклые у них глаза, и понимала.

  "Бейте, кулаки, пока мы ползем и уклоняемся. Вы не сможете убить нас, не сможете убить память о нас. Мы останемся, чтобы напоминать вам о грядущем. Мы останемся, ибо мы - свидетельства ваших преступлений.

  Пусть пожиратели заползают в глаза. Приветствуй слепоту, словно дар милосердия. Да, это может быть смех. Милое дитя, ты могла смеяться. Голос памяти. Или истории. В этом смехе все невзгоды мира. В этом смехе все доказательства вашей вины.