Увечный поручик или приключения советского сержанта в 19 веке (СИ)

— Разумеется, Роман Романович, — объяснил Аркадьев, со вкусом прихлебывая чай с бубликом. — Скажем так: у меня есть свидетельства минимум десяти врачей о положительном действии препарата, в том числе, при эпидемии тифа, поэтому вы не особенно рискуете. Я намерен сегодня же отправиться в клинику при Московском университете к самому Склифосовскому и расскажу ему о лекарстве.

— Я хорошо знаю Николая Васильевича и боюсь, он не прислушается к мнению промышленника, — покачал недоверчиво головой Кёлер.

— Видите ли, я был пациентом Склифосовского во время турецкой войны и, думаю, ему интересно будет хотя бы узнать мое самочувствие после операций.

— Вот как! Что же, как повод для разговора это подойдет. Надеюсь, вы сообщите мне о решении Николая Васильевича и тогда уже поговорим о производстве препарата.

Аркадьев простился с Кёлером и отправился в Московский университет — искать Склифосовского. «Осторожничает немец», — догадывался Евгений. — «Ну да его можно понять. А вот, что скажет наш знаменитый хирург — большой вопрос».

Николай Васильевич Склифосовский после смерти Пирогова оставался первым российским хирургом. Он занимался полевой хирургией в четырех войнах и стал ведущим хирургом русской армии. Он старательно передавал опыт через научные статьи и обучая студентов, а клиника при университете снискала славу лучшей в Москве.

Подъезжая к университету, Аркадьев даже не знал, на месте ли сейчас профессор, но полагался чисто на удачу. На кафедре сообщили, что Николай Васильевич проводит показательную операцию, а затем поедет домой. Ждать пришлось больше двух часов, а потом еще почти час, пока профессор разбирался со студентами. Уже выходя из аудитории Склифосовский увидел Евгения и узнал его.

— А-а! Господин поручик! Какими судьбами в первопрестольной? Уж не собрались ли медициной заняться?

— Ну, почти. У меня к вам дело, Николай Васильевич, весьма непростое.

— Сейчас время ужина — давайте-ка в ресторан, а?

В ресторане Склифосовский был радостно возбужден, видимо, операция прошла удачно. Он весело рассказывал о своих студентах, потом хитро взглянул на графа:

— О ваших свершениях, Евгений Львович, все газеты взахлеб пишут, московский губернатор разъезжает в шикарном автомобиле, а вслед и московские купцы тоже меняют свои кареты на ваши. Недавно уже одного водителя мотоциклета оперировали — три перелома, хорошо жив остался.

— Боюсь, что скоро мы добавим вам работы, у меня вон у летчика только гипс сняли.

— Да, и про самолет читал. Просто не вериться! Как вы развернулись, а ведь я, честно скажу, не был уверен, что выживите, тогда в Болгарии. Память так и не вернулась?

— Нет, а может это к лучшему: у меня новых мыслей и забот выше крыши, а лишние воспоминания только мешают.

— Ладно, граф, выкладывайте свои идеи — вижу и меня хотите озадачить, я прав?

— Вы меня насквозь видите, но не озадачить, а точнее прошу помочь сделать революцию в медицине.

Аркадьев, не торопясь с подробностями рассказал профессору об антибиотике и дал почитать отзывы врачей и подробные записи Лизы, в том числе, про эпидемию тифа. Услышав про смерть Анны Семеновны, Николай Васильевич загрустил:

— А какая красавица была, никого болезнь не жалеет.

Он внимательно прочитал все отзывы и, особенно внимательно, записи Елизаветы.

— Талантливая женщина, плохо, что у нас затирают их, в Европе совсем по-другому, вы уж помогите ей.

— Не сомневайтесь, профессор, она живет в моем имении, и ее лаборатория оборудована не хуже европейских.

Склифосовский надолго задумался, периодически заглядывая в записи, а Евгений делал вид, что занят чаепитием. Наконец, профессор встряхнулся:

— У вас есть копии этих записей? — он дождался утвердительного кивка Аркадьева и продолжил:

— Мне нужны образцы лекарства, и мы попробуем оценить его действие. Обещать что-либо с моей стороны будет крайне неразумно, но проверим досконально.

Остаток вечера они проспорили об перспективах автомобилей и самолетов.

В Петербург Аркадьев поехал в отличном настроении от выполненной работы. Он сидел в мягком кресле вагона первого класса, прикрыв глаза и обдумывал, как бы еще удивить в постели свою скромницу Серафиму.

Глава 58

Полковник Иверзев в очередной раз шел на доклад к военному министру Ванновскому и заранее пытался сдержать будущее разочарование. Уже третий раз он докладывал и министру, и совещанию о перспективах военного применения летательных аппаратов, но результат был равен нулю. Точнее, не совсем нулю, все-таки в мозгах генералов что-то откладывалось, но не было главного — денег. Тренировочный полет пассажиром на первом экземпляре самолета убедил Иверзева в блестящем будущем его, особенно для военных целей, но убедить других пока не удавалось, хотя военный министр и проявил заинтересованность.