Уверенность в себе. Как повысить самооценку, преодолеть страхи и сомнения

Если вам хочется проигнорировать эти пути достижения социальной компетентности или отбросить идею о преимуществе низкой социальной уверенности в социальных отношениях, позвольте мне ненадолго стать адвокатом дьявола. Практически невозможно целенаправленно повысить социальную компетентность и переключиться с пессимистического, ориентированного на избегание неприятностей и самозащиту презентационного стиля на оптимистический, ориентированный на поощрение, самовозвышающий презентационный стиль. Попросту говоря, если в социальных отношениях вы попытаетесь переключиться с низкой уверенности на высокую, вы будете немедленно разоблачены и потерпите неудачу (даже если вам удастся обмануть других, вам, скорее всего, не удастся убедить себя). Это происходит потому, что характерный для вас стиль самопрезентации сложился на основе впечатлений раннего детства и даже имеет генетическое происхождение.

Впечатления раннего детства определяют социальную уверенность – и это нормально

С именем Фрейда связывают идею о том, что причины большинства наших поступков во взрослом возрасте коренятся в переживаниях раннего детства. Впоследствии большинство психологов, в том числе и не согласных с другими положениями теории Фрейда, пришли к тем же заключениям. Эта идея имеет непосредственное отношение к нашему пониманию социальной уверенности: склонность быть гиперготовым к негативному социальному исходу, как и ее противоположность, склонность не бояться социальных ситуаций, развивается в очень раннем детстве и мало меняется после выхода из подросткового возраста. Это один из наиболее убедительных фактов в психологии, и нет нужды устраивать из-за этого драму «ах, все предначертано, ничего не изменить!». Наоборот, надо принять вещи как есть – это нам поможет. Итак, с чего все начинается?

Человек еще не родился, а в нем уже заложена предрасположенность к положительным или отрицательным эмоциям. Если вас одолевает социальная тревожность, это значит, что вы гиперчувствительны к угрозам и опасности, что возвращает нас к генетическим особенностям мозга. Пусть мы не можем определить, черты какого родителя преобладают в характере человека, исследования однояйцевых, генетически идентичных близнецов с разнояйцевыми двойняшками (у которых лишь 50 % общих генов) показывают, что генетическое родство повышает вероятность одинаковой восприимчивости к угрозам и, следовательно, одинаковой предрасположенности к тревоге. Короче говоря, социальная уверенность действительно имеет генетическую основу, хотя объясняется не только этим.

Вскоре после рождения унаследованная предрасположенность к интерпретации ситуаций как более или менее угрожающих начинает влиять на отношения с тем, кто ухаживает за ребенком (обычно это мать). Матери бывают разными – одни склонны больше реагировать на проявление ваших эмоций, другие – меньше. В результате формируется типичный образец взаимоотношений «ребенок – родитель», который закрепляется в течение первых лет жизни. Как отметил д-р Фрэнсис Вертью, автор замечательного теоретического эссе по данной теме, во время самых первых взаимодействий с родителями у детей вырабатываются устойчивые убеждения и ожидания относительно того, как родители и другие взрослые будут с ними обращаться. Эти убеждения и ожидания – часто называемые «рабочие модели», – как правило, сохраняются в подростковом возрасте и влияют на то, как мы интерпретируем мир и наши взаимодействия с окружающими (например, партнерами, друзьями, коллегами и т. д.). Хотя интерпретации и «теории» могут меняться, их суть будет по-прежнему в огромной степени базироваться на том, какие ощущения у нас вызывали контакты с родителями и другими значимыми людьми в нежном возрасте{151}.