Увертливый

Сзади кто-то, сунул руку в брючный карман, где у Пети лежал кошелек. Обратно рука появилась уже со сломанной кистью и, няньча ее, грабитель взвыл, как серена. А тот, кто был впереди, упал на колени и уперся лбом в грязь. В таком виде Галкин оставил парней на окраине парка. Все закончилось, можно сказать, не успев начаться. Это даже нельзя было называть разборкой. Он не только не отвел душу, он почти не заметил случившегося. Галкин даже сказал: «Ради бога, простите!» – будто по рассеянности наступил на хвост кошке.

После всего, что с ним приключилось, домой идти не хотелось. Дождя уже не было. Из парка он «вырулил» на освещенную улицу. Шел вперед, навстречу обжигающей глаз рекламе. В голове не было никаких мыслей. Шел, как мошка на свет. «Притормозил» перед надписью: «Стрептиз-бар». Подумал: «Не слишком ли много нынче стрептизов?!» В сам бар заходить не стал. Остановился поодаль от входа, будто ждал кого-то. Возникло предчувствие, что сейчас что-то будет, – то самое, что однажды он упустил.

Из темноты к Пете подходили люди, что-то спрашивали. Он отрицательно качал головой или отвечал: «Нет». И люди возвращались во тьму, словно принадлежали ей и не могли без нее просуществовать. Из бара доносились звуки музыки, шум голосов и аплодисменты. То и дело подкатывали машины, доставлявшие упитанные зады, обтянуты модными (в те годы) малиновыми пиджаками. Наконец, из бара появились три богатыря: Илья Муромец, Добрыня Никитич и Алеша Попович. Первые два были выпуклоплечие, выпуклощекие, выпуклоглазые. Алеша Попович – узколицый, востроносенький, востроглазенький. Он стоял посредине. Из темноты вновь появились люди. Они кружили возле богатырей, как мотыльки. Наконец, выдержав паузу, Алеша Попович жестом подал всем команду: «За мной!»

Вся группа быстрым шагом достигла угла дома и ушла в темноту. Галкин следовал за ними на некотором расстоянии, ориентируясь по пятну света от фонарика в руках одного из богатырей. В темном углу двора, в закутке у кирпичной стены началось суетливое действо. Люди тьмы подходили к Алеше Поповичу, давали деньги, забирали дозы и тут же снова растворялись во мраке. На поясе востроносенького висела барсетка, куда он складывал денежки. Выставив растопыренные пятерни, богатыри поддерживали порядок и дистанцию. Когда торговля закончилась, Пете ничего не стоило бы «на вибрации» отстегнуть ремешок барсетки и выгрести из нее, так называемую капусту. Но это было бы слишком просто и недальновидно. Три богатыря со стороны двора приблизились к задней двери стрептиз-бара и позвонили. Открыл одетый в черное страж. «А, это – вы! – сказал он. – Проходите!» Они заходили такой плотной кучкой, что Пете пришлось потеснить одного из богатырей. «Да не толкайтесь! – фыркнул он недовольно. – Не успеете, что ли!?» «А никто и не толкается!» – ответили ему. Они поднялись на второй этаж и оказались у двери «начальника охраны предприятия»: так значилось на табличке.

Востроносенький Алеша Попович, постучал и спросил: «Разрешите, Виктор Сергеевич?» «Минуточку!» – донеслось из кабинета. Дверь открылась. Вышло три человека. И тут же послышалась команда: «Входи, я тебя жду». Петя разглядел письменный стол, несколько стульев, закрытое портьерой окно и сейф «в алтарном углу». Галкин «на пропеллере» проскользнул с остальными и ушел за портьеру. «Садись». – предложил Виктор Сергеевич Алеше Поповичу. «А вы, – приказал он богатырям, – постойте у двери, чтобы чужие не перлись».

– Как прошло?

– Как обычно.

– Остатки имеются?

– Да, шеф. Вот.

Алеша выложил нераспроданное. Слышно было, как шеф заиграл калькулятором. Он назвал сумму, и Алеша Папович, отсчитав, протянул ему деньги. Виктор Сергеевич пересчитал:

– Деньги счет любят. Ну все. Остальное – ваше, как договаривались.

Он приблизился к сейфу и начал его отпирать. Сначала набрал код, потом достал ключик, висевший на отдельной цепочке, и открыл металлическую дверцу. В это время Петя «вибрировал» прямо у него за спиной. Виктор Сергеевич поморщился: «Фу, какой запах! Ребята, никто из вас, случайно, не обосрался?» Присутствующие замотали головами, а Петя «отвибрировал» назад подивившись: «Надо же какой въедливый запах!?» Сам он давно притерпелся. В следующий миг все находившиеся в комнате, кроме Галкина, едва заметили, как дозы и деньги покинули стол: шеф не убрал, а как бы смахнул все это во чрево железного ящика.

На этом расчет был окончен. На смену пришла еще одна тройка, а по лестнице поднималась – следующая. Петя выскользнул вслед за – своей и спустился в зал демонстраций, где перед малиновыми пиджаками разоблачались и выламывались девицы. Он поискал раздевалку, откуда они выходили на сцену, и очень скоро нашел. Несколько дам, в артуборной, сидели за столиками, готовились к выходу. На «пропеллере» Петя проник в помещение, осмотрелся и нашел то, что искал, – обыкновенный непрозрачный пакет для продуктов. Во всяком случае, он был побольше барсетки. Галкин нагло вытряхнул прямо на стол перед дамами его содержимое и «взлетел» на второй этаж.