Увидеть Хозяина

Он толкнул дверь в конце коридора, и мы оказались в огромном, хорошо освещенном помещении со сверкающими полами из черного полированного камня, где было множество людей самого разнообразного облика и где вдоль длинного ряда окошек в стеклянном барьере и возле столь же длинного ряда внутренних телефонов стояли целые очереди желающих попасть в редакционную зону Дома Радио. Сюда вело еще множество входов с разных сторон, отовсюду входили люди, получившие пропуска поднимались по сверкающим белым каменным ступеням к полицейским постам, из-за которых тоже постоянно выходили, спускаясь и растекаясь по лестнице и холлу, десятки и сотни людей. Мимо нас в тот коридор, откуда мы пришли, направились, сверкая в нашу сторону одинаковыми улыбками, черноволосые мужчины в одинаковых белых матерчатых куртках, с одинаковым выражением счастья на одинаково настороженных азиатских лицах. Их было, наверное, человек сорок, и между собой они говорили на мяукающем языке, о котором я подумал, что он должен быть в родстве с корейским.

– Кальерцы, – шепнул мне Фродо.

Мы подошли к бюро пропусков, и тут Фродо остановился и хлопнул себя по лбу:

– Ах я болван!

Я непонимающе уставился на него. Сказано было сильно, но такое яркое проявление эмоций было для Таука совершенно несвойственно.

– Что такое?

– У тебя же нет документов. Как я получу для тебя пропуск?

Я призадумался.

– Скажи, Фродо, здесь нужен паспорт?

– Нет, не обязательно. Любой документ с фотографией.

– А ты читаешь кириллический шрифт? Знаешь кириллический алфавит, хотел я сказать?

– Нет. Латинский – знаю.

– Латинский как раз не нужен. Ты говорил, что не должен знать моего подлинного имени, так?

– Конечно. Это совершенно…

– Я понимаю. То есть если я тебе покажу документ, написанный кириллицей, то ты не сможешь его прочесть.

– Конечно, не смогу.

– Замечательно. Дело в том, что у меня есть документ на мое настоящее имя, написанный кириллицей. Если мы представим его в бюро пропусков, по нему мне выдадут пропуск?

Фродо подумал.

– На твоем документе есть фотография?

– Черно-белая.

– Это ничего. Главное – есть. Давай так. Они, конечно, найдут способ прочесть твой документ, но я боюсь, что они могут произнести твое имя вслух. Впрочем, это поправимо. О пропуске договорюсь я, а получать его будешь ты, и в этот момент я надену наушники блокнота и включу музыку. Значит, у меня не будет шансов услышать твое подлинное имя, даже если они произнесут его вслух, а случайно прочитать на твоем документе я его не смогу.

– А в пропуске будет мое имя?

– Да, но в электронном виде. Я не увижу его.

– Отлично. Тогда все решено.

Фродо удовлетворенно кивнул, одобрительно похлопал меня по плечу и направился к ближайшему окошечку, на какие-то секунды оказавшемуся свободным. Я нащупал в кармане куртки удостоверение из Института Экономики и двинулся за ним.

Дама в бюро пропусков несколько секунд оторопело смотрела на мое удостоверение. За это время Таук действительно успел воткнуть в уши наушники и врубить музыку на такой громкости, что даже я услышал бодрое покрикивание какого-то певца.

Дама взглянула на меня, желая, видимо, удостовериться, что на фотографии изображено именно мое лицо, и затем вытянула откуда-то из-под стола некий прибор на витом шнуре, больше всего, честно говоря, напомнивший мне фен для волос. Этим прибором она несколько раз провела по развороту моего пропуска, гласившего:

Социjалистичка Федеративна Република Jугославиjа

Институт Привреде, Београд

Привремено службено уверење

Ким Волошин

програмски инжињер компjутерског центра

После чего пропускная дама уставилась на экран своего терминала. Прошло, наверное, секунд тридцать, показавшихся мне ужасно долгими. Наконец, она удовлетворенно кивнула, с относительно любезной улыбкой вернула мне мой документ, идентифик Ассоциации Космояхтинга на имя Фарго Драйклекса и приложенные к ним две сине-белых карточки с эмблемой Дома Радио, сказав только:

– Все в порядке, сударь.

Мы отошли от окошечка, и Фродо вырвал из ушей наушники, так что музыка на секунду послышалась совершенно явственно – и прекратилась: он остановил ее, ткнув пальцем в блокнот.

Я отдал ему ту карточку, что не была вложена в мое удостоверение, и идентифик на имя Драйклекса.

– Ты даже не должен был надевать наушники. Она не назвала моего имени. Наверное, побоялась неправильно прочитать.

– Я не мог рисковать, – серьезно ответил Фродо. – Прежде всего – не мог рисковать тобой.

И мы двинулись вверх по белой мраморной лестнице, ступени которой словно висели в воздухе на тонких опорах над сверкающим черным камнем.