Увидеть лицо

Алина зажмурилась до боли в веках. Нет! Это уже чересчур! Сон! Если и существует где-то человек с лицом Виталия, увиденный где-то в повседневной жизни, если даже она когда-нибудь снова его увидит… это будет совсем другой человек. Это будет не Воробьев. Дело-то ведь не только в лице. Дело в человеке в целом! Мысли, слова, поступки, взгляд… Но Виталий был только там! В реальности его не существует! Но там он был реален настолько, что она даже рассказала ему о пустыре, она поверила ему и… как ни странно, сейчас ей намного легче, тяжесть, лежавшая на сердце столько лет, исчезла, словно она на самом деле излила душу живому человеку…

Но ведь он и был живым человеком.

И ей еще ни с одним мужчиной не было так хорошо.

И теперь это сводило ее с ума.

Алина потянулась за сигаретами, потом вернулась обратно в кресло и забралась в него с ногами. Стандартная заставка «Виндоуз» исчезла с экрана монитора, и теперь по нему весело порхало, кружась и переворачиваясь: «Я в сумраке». Алина хмуро подумала, что теперь заставку следует изменить и написать: «Я в первой фазе шизофрении». Она выдохнула дым и потянулась было за документами, но тут же снова откинулась на спинку кресла.

Если она поняла, что спит, то почему в этот раз не могла управлять сном? Не могла управлять другими людьми? Зато одно из ее видений почему-то могло управлять своей внешностью. И то на этом его способности заканчивались. С самого начала сон был на редкость логичным. На редкость реальным. Законы природы соблюдались до мелочей, если не считать некоторых вещей, работавших без механизма, и даже Лешка не был властен над этим.

Словно кто-то приглядывал за сном, не давая реальности хоть чуть-чуть искривиться, принять алогичный облик. Как приглядывают за супом на плите, чтоб не выкипел и не убежал.

Зачем?

Алина сердито мотнула головой и вновь потянулась за документами, и снова ее рука осталась пустой, а позвоночник стукнулся о спинку кресла, словно та неожиданно приобрела некие магнитные свойства.

А голоса? Те голоса, которые говорили о тестировании и о прошлом проколе? Которые она услышала… как будто действительно начала просыпаться?.. Нет, почему же как будто? Наверное, на несколько секунд она почти проснулась и услышала чей-то разговор в поликлинике.

Нет, все! Хватит! Надо работать!

Алина вздрогнула, вдруг почти наяву услышав задумчивый голос Олега:

— …может быть, они на самом деле сейчас живы? Где-то там? Может, на самом деле они умерли только для нас? А там… они… только уже другие? Такие, как прежде? Там, где раньше были мы, до того как проснулись в этом проклятом автобусе…

Кривцов как в воду глядел. Она умерла там и проснулась здесь, такой, какой засыпала. Она действительно оказалась другой. Более чем другой. А что если…

Господи, да не существует никакого Кривцова!

Алина не заметила, как закурила новую сигарету, глядя перед собой невидящими глазами. А что, если это правда? Что, если где-то еще десять человек сейчас сидят в своих квартирах и так же тупо смотрят в пространство, пытаясь понять свой сон, задавая себе такие же нелепые вопросы и мучаясь от того, что на самом деле их жизнь оказалась совсем не такой, и они на самом деле совсем другие? Какие они стали? Гигант Жорка с лицом Рока, красавица Марина, весельчак Олег, Виталий… Какие теперь у них лица? Что, если час назад она ехала с Виталием в одном трамвае и не узнала его, потому что наяву он выглядит совсем иначе?..

И только одиннадцатый вспоминает свой сон с улыбкой, потому что у него все получилось почти так, как он хотел…

Да нет же! Не бывает коллективных снов! Даже двум людям не может присниться один и тот же сон! Чего уж говорить о двенадцати!

Интересно, Виталий успел выстрелить в Лешку? Она ведь умерла до того, как…

Она не умерла, а проснулась! Конечно никто ни в кого не выстрелил! Сон ведь не может продолжаться без нее!

А если все-таки продолжился? А если он продолжается до сих пор? Она тут сидит за компьютером, а где-то там Виталий и…

Алина воткнула недокуренную сигарету в пепельницу, сжала руками виски и застонала. Ее разрывало от противоречий — с одной стороны абсолютная реальность, с другой — их теории, полностью подтвердившиеся. Ее ладони съехали от висков к скулам, с силой стягивая кожу и превращая лицо в нелепую скомканную маску. Мелькнуло сожаление, что в доме нет ни капли спиртного. Подняться, попросить у Женьки — у той-то всегда что-нибудь да стоит?