Увидеть лицо

— Олег, ты что? — спросила его сидевшая рядом девушка, и Кривцов, повернувшись, весело глянул на нее, потом смачно хлопнул ладонью по ее голому бедру.

— Оп! Девчонки, выйдите-ка на секундочку и постойте тут. Что-то не нравится мне, как двигатель работает. Давайте, быстрее, марш-марш. Только, чур, не разбегаться, а то вернется за вами дядя Олег, а вас нету. Опечалится тогда дядя Олег и найдет себе других!

Девушки, ворча, кое-как выбрались из машины и выстроились вдоль ограды, опасливо поглядывая вниз, на крутой склон. Олег оглядел ряд стройных загорелых ножек и горестно вздохнул, подумав, какая же все-таки великолепная пропадает мечта. И все же это сон, ложь, как и то, что было до этого — то, что он теперь помнил лучше, чем ему хотелось бы.

Он помахал обиженным девушкам ладонью и тронул машину с места. Разогнав «ягуар» до предела, Олег, сжав зубы, крутанул руль, и машина, проломив ограду, порхнула в пустоту.

* * *

Ольга, шатаясь, вошла в свой кабинет и закрыла за собой дверь, вытолкнув сунувшуюся было следом встревоженную Нинку.

— Голова болит! — хрипло сказала она, предваряя все расспросы. — Отстань и занимайся своими делами!

Тщательно заперев дверь, она подошла к своему столу и села в мягкое кресло, потом уронила голову на руки и разрыдалась.

— Не хочу, — прошептала Харченко сквозь слезы, вздрагивая, — не хочу… Ведь это мое!.. Это должно было быть моим!..

Но память, возрожденная память говорила об обратном. Здесь не было ничего, что принадлежало бы ей. Потому что это снова всего лишь сон. Мастерский сон. Сон, в котором можно было остаться навсегда и ни о чем не беспокоиться… рано или поздно Лешка вернется, чтобы проверить, как обстоят дела, и, конечно же, снова сгладит ее память, и все будет как прежде. И все-таки это всего лишь сон, и где-то там, в реальности лежит ее тело.

Всхлипывая, Ольга встала и подошла к сейфу. Открыла его и достала пистолет, который держала здесь на «всякий пожарный». Мало ли что? Придется защищаться… Защищаться действительно пришлось — от своих фантазий, которые попали в руки сумасшедшего.

Проверив пистолет и сняв его с предохранителя, Ольга положила оружие на стол, налила себе большой стакан коньяка и выпила его одним махом, и все сразу же стало казаться не таким ужасным, как было на самом деле.

— Ну, во всяком случае, это был не самый плохой из твоих снов… — пробормотала она, взяла пистолет и вложила дуло в рот, но тут же вытащила его, сморщившись от отвращения. Вкус был омерзительным. Ольга прижала дуло к виску, потом снова опустила руку. А вдруг соскочит? В сердце? Исключено, пойди еще пойми, где оно там на самом деле?! Она устало посмотрела на пистолет, потом решительно подняла руку, вжала дуло в кожу под подбородком и нажала на спусковой крючок.

* * *

— Я сейчас вернусь, — сказал Жора, похлопывая девушку по руке. — Не уходи далеко, хорошо?

Она удивленно пожала плечами и снова принялась рассматривать картины. Он помахал друзьям, толпившимся в конце зала, и небрежной походкой направился в сторону туалета. Но, не дойдя до него, повернул направо и вскоре остановился перед большим окном, одна из створок которого была чуть приоткрыта, словно приглашая.

Дурак ты, Жора, господи, какой же ты дурак! Тебя так легко купили — практически задаром! Почему ты повелся на это, почему ты все забыл? А еще так горделиво и возвышенно рассуждал, черт тебя дери!

…А аквариумы, сударь, бывают очень разными. Ты поплавай вначале, а потом скажи — хочется ли тебе попасть в реку…

Да, Леха, хочется! Представляешь, хочется!

Только это будет очень больно.

Жора потерянно огляделся — нет ли какого-нибудь другого, менее болезненного способа? Следовать примеру несчастного Лифмана вовсе не хотелось. Высоко, конечно, а вдруг он не разобьется, а останется инвалидом?! Вот уж когда Лешка, разъяренный его выходкой, устроит ему настоящий ад!

С другой стороны, медлить было нельзя — его могли хватиться в любую секунду и снова заставить все забыть. Подсунуть еще какое-нибудь райское местечко, будет порхать где-нибудь с девчонками среди пальм, а его настоящее тело тем временем станет медленно распадаться в какой-нибудь больнице, никому не нужное. Алина позвала его — значит, знала, где он, и, возможно, сможет что-нибудь сделать. Может, остальные уже давно с ней, а он тут еще чего-то думает!

Жора решительно влез на подоконник, глубоко вздохнул, наклонился и бросился вниз головой, словно внизу его ждал не твердый асфальт, а прохладная прозрачная вода. Кричать он начал сразу же — не кричать было невозможно.

Он был прав.

Это и в самом деле оказалось больно.

* * *

В остальных мирах царила безмятежность. Крик, прилетевший извне, не расколол их, а лишь слегка продавил, и от него сразу же отмахнулись. Возможно, его и не было вовсе. Мало ли, что почудится. Мало ли, кто и зачем кричит. В любом случае, их это не касалось. Им было хорошо, и прочее не имело значения. Жизнь была прекрасна.

Почти, как сон.

* * *

Добредя до нужного зеркала, Алина подняла на него измученный взгляд и внезапно застыла.