Увидеть Мензоберранзан и умереть

Ника покачала головой, лихорадочно соображая, как выпутаться из этой щекотливой ситуации, но при том заставить его сделать так, как надо ей. А вдруг это всего лишь ловушка. Откуда ей знать? Вдруг он прикалывает ее, а когда она купится, сумеет смыться, оставив ее разбираться один на один с Советом. Теперь она недоверчиво и с опаской смотрела на него.

— Я не понимаю. Ты всеми способами добивалась того, о чем я тебя же сейчас умоляю. Тогда вспомни о пророчестве…

Ника, вздрогнув, посмотрела на него. Вот! Опять это пророчество. Можно было бы порасспросить его об этом, но не здесь и не сейчас, потому что теперь жизненно важно было, чтобы он хотя бы постонал. Внезапно у нее мелькнула шальная мысль, смутившая ее саму и, удивляясь ей, Ника только покачала головой. Но, что она теряет, черт побери?! Завтра ее уже здесь не будет. На нее вдруг напал кураж. Может, виной тому было крепкое эльфийское вино, а может быть уверенность в том, что теперь она обладательница совершенного тела, а сознание своей красоты пьянило сильнее всякого вина.

Собравшись с духом и держась настороже, Ника подсела поближе к, дернувшемуся навстречу ей, лорду, легонько проведя ладонью по его груди и впалому животу, чувствуя, как его тело вздрагивает под ее ладонью, а мышцы напрягаются. Тело эльфа ничем не отличалось от человеческого и предавало его так же, как тело смертного мужчины.

Облизнув губы, она приблизила их к губам Доргана. Он тут же потянулся к ней, но Ника, тихо рассмеявшись, отстранилась, дразня его. Какое-то время они молча смотрели друг на друга. В его глазах бушевало неистовство, тяжело дыша, он облизал пересохшие губы.

Ника встала на постели в его ногах, возвышаясь над ним. Он же, сдерживая себя, смотрел на нее во все глаза, ловя каждое ее движение. Чуть улыбаясь, она сосредоточилась на том, что делает. Вот сейчас она медленно спускала лиф платья, медленно оглаживая плечи и плавно разворачиваясь к нему.

Не то, что бы Ника была искушена в любовных играх, у нее был небогатый, скорее несчастливый опыт, сводившийся к поцелуям с Женей и тому единственному разу, когда они вкусили запретного плода, больше из любопытства, чем по взаимному влечению. И этот один-единственный раз не произвел на нее впечатления. Какая-то сплошная гинекология и физиология. После этого, она старательно избегала близости, отговариваясь то подготовкой к экзаменам, то критическими днями, то боязнью забеременеть. Словом причин у нее находилось достаточно, и Жене оставалось терпеливо ждать.

Сейчас в Нике проснулось озорство и азарт: парень, которого не смогли сломить пытки, ломался на глазах от невинных ласк и созерцания того, как предлагала ему себя ненавистная, нежеланная, до сей минуты женщина.

Беспомощно лежа меж ее расставленных ног, едва переводя дыхание, не смея шевельнуться, он не сводил с нее горящего взгляда голодного хищника, сидящего на привязи и наблюдающего за близкой, но недосягаемой добычей.