Увидеть Мензоберранзан и умереть

На следующее утро, провожая ее из обители, мать Петра несколько раз настойчиво напоминала, что бы Ника держалась отца Фарфа, который своим священническим саном сумеет оградить ее в долгой дороге, от всяческих посягательств. Но увидев самого отца Фарфа — тщедушного, узкоплечего, невысокого, с настороженным взглядом и встрепанным венчиком волос, человека, Нике подумалось, что это его самого придется защищать от возможных обидчиков, не упускающих случая, поглумиться над слабым и охочих до скверных шуток. И все же, как-то он сумел добраться до обители целым и невредимым. Глядя, с какой дотошностью отец Фарф, в который раз, проверяет хорошо ли приторочены к седлу дорожные сумки, Ника заметила:

— Может отстоим службу и помолимся о быстром и безопасном пути, таким, каким он был должно быть, когда вы ехали в нашу обитель.

— Некогда нам стоять службу, — отрезал старый священник, подбирая свою вылинявшую серую рясу и усаживаясь на мула. — Торговый обоз с которым я прибыл сюда, сейчас должно быть, уже двинулся в путь. Нам важно примкнуть к нему, а там уж и возблагодарим нашими молитвами всех святых.

Попрощавшись с матерью Петрой и сестрой Терезией, благословлявших ее со слезами на глазах, Ника уселась на своего мула, оглядев монастырский двор. Видит ли она его в последний раз, или ей все таки, еще раз суждено вернуться в это тихое пристанище? Хотя для нее жизнь здесь оказалась не такой уж и спокойной, как виделось поначалу.

Это раннее утро началось так привычно и обыденно и ничто не могло нарушить порядка монастырской жизни. Минута в минуту прозвенел церковный колокол и, все так же, опустив глаза долу, шли на утреннею службу сестры. Правда привычная к этому Ника, видел как они замедляют шаг у ворот и украдкой взглядывая на нее, тут же опуская глаза. В них ясно угадывался вопрос: «покидаешь ли ты нас навсегда, или когда нибудь вернешься к нам?» Сестра Бети, выйдя из трапезной сыпала голубям крошки, которые собрала в передник. Подметавший на дворе лужи Пиг, вместо вечно простуженной сестры привратницы, стоял и смотрел на Нику, засунув в рот грязный палец. Похоже это был то самый палец, который Ника сломала ему. Теперь когда выпадут снега, а их, как слышала Ника, здесь выпадает немало, сила Пига будет очень кстати, чтобы разгребать сугробы, расчищая двор.

Ника вздохнула. Здесь ей тоже пришлось пережить горечь потери. Утешало лишь то, что Режина получила то, к чему так стремилась. Здесь, она выучилась лечить, правда немного, потому что провела в обители слишком мало времени, но все придет с опытом, а это значило, что Ника уже не пропадет в одиночку и везде сможет заработать себе на кусок хлеба. Здесь она встретила понимание и поддержку чудесного человека, матери Петра. Прежде чем выехать из ворот, Ника еще раз огляделась, ища сестру Теклу. Одежду ей выдавала молоденькая послушница, помощница кастелянши. Никогда Ника не чувствовала к ней вражды. Раздражение — да, но не злость и уж тем более не ненависть. Слишком хорошо она видела в ней, всего лишь, испуганного человека изо всех сил цепляющегося за то, что так понятно и привычно, а Ника была угрозой, раз и навсегда заданному порядку ее жизни. Жаль, что получилось так, что сестра Текла не только не хочет ее видеть, но даже попрощаться с ней. Нике не хотелось, чтобы кто нибудь здесь держал на нее обиду. Ей хотелось попросить у сестры кастелянши прощения за все те огорчения и неприятности, что она доставила ей. Тогда бы она уехала отсюда ни о чем уже не сожалея, не чувствуя себя должной, не оставляя позади себя обиду. Кто знает, что ждет ее впереди и сколько потерь и падений ей предстоит еще пережить. Но она уверенно пускается в путь, уже одна. И всегда она будет помнить и скучать по обители святого Асклепия.

Вздохнув, Ника стукнула мула пятками по откормленным бокам. Мул задвигал ушами, лениво переступил и нехотя потрусил из ворот. Далеко впереди ехал отец Фарф и Ника не переставая лупила упрямое животное пятками, заставляя его идти быстрее. Но мул только недовольно дергал ушами и шел, как и прежде — вперевалочку, не думая прибавлять ходу. В конце концов, махнув на него рукой, Ника предоставила его самому себе, отчаявшись уже догнать своего спутника и решив, что все равно он без нее никуда не уедет. Небо затянули тучи, тяжелые и неповоротливые. Налетевший ветер, пах первым снегом и Ника поплотнее запахнулась в толстый шерстяной плащ.