Увидеть Мензоберранзан и умереть

Ника закрыла глаза, чтобы не видеть этого кошмара. Как эту бойню можно было называть поединком? Где же то искусство боя, которым так кичатся дроу. Ни интриги, ни мастерства, ни искусных приемов фехтования она здесь не видела. Все происходило на уровне уличных драк или подпольных боев без правил. Только тотализатора не хватало. Но Ника не сомневалась, что со временем дроу придут к нему.

Ложа, которую занимал четвертый Дом Си Нафай, разразилась криками ликования. Победитель стоял над лежащим без всяких признаков жизни оружейником Ска Тисс, у которого вместо лица образовалось кровавое месиво, и озираяся с видом человека, хорошо сделавшего свою работу. Он устало снял свой шлем и тряхнув длинными волосами, зашагал к воротам.

— Клопси, это… женщина? — прищурилась Ника.

— Да. Это доблестный воин дома Си Нафай, вторая дочь Матери этого Дома. Она не захотела быть жрицей и стала воином, а вскоре и первым оружейником своего Дома.

Клан де Наль приветствовал своего оружейника, первого воина Мензоберранзана. На соседней ложе такими же слаженными, дружными криками разразился клан, носящий зеленые одежды.

Ника встретилась взглядом с Кьорл Одран, словно уже скрестив с ней оружие. Трибуны бесновались, приветствуя первых воинов Мензоберранзана.

Ника отвела глаза, взглянув на арену из противоположных ворот которой появились два поединщика в прочных и легких доспехах, доходящих до колен, в богато вышитых плащах голубого и зеленого цвета. Они одновременно подошли к изваянию паука, преклонив перед ним колени. В воине в голубом плаще, украшенным серебряной вышивкой, чьи густые белые волосы были подняты в высокий хвост, она узнала своего оружейника. Но Нику больше заинтересовал его противник в плаще зеленого цвета, шитом золотой нитью. Он был выше Доргана на голову, шире в плечах и вооружен мечом против двух легких клинков. Его волосы были заплетены в тугую косу, но по бокам, вдоль впалых щек, свисали остриженными прядями.

Воздав почести Ллос противники встали друг против друга. Утегенталь — оружейник Кьорл — принял боевую стойку, тогда как Дорган все еще стоял с опущенными саблями. И вдруг, не обращая внимания на Утегенталя, готового бросится на него, он пошел к ложе Матери де Наль. Утегенталь с растерянным видом следил за лордом дома де Наль, остановившегося под ложей Фиселлы. Дорган положил скрещенные клинки на плечи и низко поклонился Нике, так как только что сделал это перед идолом Ллос, после чего, как ни в чем ни бывало, вернулся на свое место, встав напротив Утегенталя. В наступившей на миг полной тишине шумно сглотнула Ника. Трибуны в гробовом молчании ждали, когда богохульника покарает Ллос. Утегенталь, опустив меч, оглядывался не зная, что же ему делать. Спину Ники жег ненавидящий взгляд Тиреллы. Испуганно таращил на нее круглые глазенки Клопси, не понимая, что означают слова «идиот, скудоумная сволочь и ш-шлепок майонезный», но судя по каменному выражению лица, с каким они произносились, догадывался, что это были страшные ругательства. Меньше всего сейчас хотела Ника привлекать к себе всеобщее внимание, только не в эти два дня.

— Как такое смогла стерпеть Верховная Жрица, — испуганно спросил он, оглядывая притихшие трибуны. — Где же она?

Ника пожала плечами, пытаясь сохранить невозмутимость под пытливыми, любопытными взглядами сотни глаз.

И все же надо было отдать должное Доргану за этот его безрассудный поступок. Ведь нужен характер, чтобы, наплевав на все, совершить нечто вопреки всеобщему мнению, поломав незыблемость вековой традиции. Еще вчера едва избежав смерти за свою своенравность, он снова поступил по-своему. Но с другой стороны, его могло бы оправдать то, что он в открытую признал над собою власть Фиселлы де Наль, не таясь подтвердив, что верен ей, отныне и навсегда. Конечно, поступок Доргана шокировал дроу, которые всегда полагали верность слабостью. У них не существовало слова «верность». Но в том-то и дело, что никто из дроу, положа руку на сердце, не смог бы назвать Доргана слабаком. Матери шести правящих Домов Мензоберранзана не могли скрыть раздражения. Ведь каждая из них в тайне надеялась заполучить искусного оружейника Дома де Наль к себе на службу и в свою постель. Они искоса бросали завистливые взгляды на Фиселлу, которая по их мнению, не заслуживала такой преданности. Однако она приняла этот кощунственный знак поклонения, как ни в чем ни бывало, и в тайне они признали ее превосходство. Ведь даже Верховная Жрица ничего не предприняла против Доргана, посмевшего совершить подобное на глазах у всех. Ко всему прочему, никто из правящих Матерей так и не смог узнать от своих шпионов, которых имели в доме де Наль, что за пытку применила Фиселла, что бы добиться покорности от своего строптивого мужа. Все они, не задумываясь отдали бы половину своих сокровищ за то, что бы узнать ее.