Увидеть Мензоберранзан и умереть

Когда она, наконец, оставила Нику, та продолжала сидеть за туалетным столиком, думая, о Тирелле. Будет ли она ждать, когда Паучиха убьет ее, Нику, или выждет подходящий момент, чтобы устроить на нее покушение. Тогда где она будет ждать? В Средних пещерах, откуда не выпустит ее живой или в одном из холодных темных коридоров дворца де Наль, подослав наемного убийцу. В Доме де Наль готовился переворот, и Нику уже пытались отравить. Теперь, не надеясь больше на магию, попробуют подослать убийцу, именно того, кому Ника должна, по их мнению, доверять. Гадство! И Клопси куда-то пропал. Ни его самого, ни шкатулки, в которой он спал, на столике не было. Может, она нечаянно куда-то переставила ее? Ника принялась лихорадочно передвигать безделушки, ища шкатулку со все возраставшей тревогой. Все это не спроста.

Господи! Ника вздрогнула так, что чуть не выронила тяжелый хрустальный флакон. Из глубины зеркала на нее смотрел Дорган. Так скоро? Она все-таки, была уверена, что убийца будет ждать ее возвращения от Паучихи. Тирелла сильно рискует навлечь на себя гнев Ллос. Или нет? Может Дорган пообещал старшей сестре, что ее именем, завоюет Поверхность, а та умаслит этим же обещанием, Паучиху. Как он вообще умудрился войти, подкравшись к ней так тихо? Она с усилием сдержалась, чтобы не вскочить с кресла и, стараясь казаться спокойной, с бешено колотящимся сердцем, холодно произнесла:

— Я вас не звала, оружейник.

И глядя на него в зеркало, лихорадочно соображала о том, что Клопси вынесли из ее покоев не просто так, а что бы он не стал свидетелем того, как ее будут убивать. И никто этого опровергнуть не сможет, и Клопси в том числе. Мысль, что с ним, рабом, особо не церемонились, она постаралась отбросить.

— Почему ты не убила солдата, с которым провела ночь?

— Он был слишком хорош и я решила, что он мне еще сгодится, — пробормотала Ника, немного отодвинувшись от столика и заглядывая под него, не показывая своего дикого напряжения и ужаса за напускным спокойствием. Нужно было потянуть время. Для чего — она не знала. Наверное, просто для того, чтобы оттянуть неизбежное.

— Я не верю тебе. Шенбал ничего не помнит после вина, что ты дала ему выпить. Он клянется, что и пальцем не дотронулся до тебя. Ему я верю.

Под столиком шкатулки, в которой спал Клопси, тоже не было. Есть ли у нее, вообще, какой нибудь, шанс выжить сегодня. Ведь если не Дорган, то ее убьет Ллос, если не Ллос, то Тирелла. Ника поднялась и повернулась к нему лицом. Между ею и убийцей оказалось кресло.

— Мне нет дела до того, помнит твой солдат, что-нибудь, или нет. Оставь мои покои… не приближайся ко мне…

Она со всей силы отвесила пощечину Доргану, отшвырнувшего кресло со своего пути. Его глаза загорелись гневом, и в следующую секунду он, угадав желание Ники снова ударить его, перехватил ее руку, заведя за спину, и, развернув лицом к зеркалу, толкнул на туалетный столик. Удерживая вырывающуюся, бьющеюся Нику, он смахнул с него все безделушки-шкатулки, флаконы, коробочки, и с силой прижав ее к его поверхности, разодрал на ней балахон. Но освобождаясь от своей одежды, он немного ослабил хватку и Ника, сразу воспользовалась этим, попытавшись ударить его затылком в переносицу. Дроу отклонился, и удар прошел впустую. «Господи! Остался только вечер… Почему меня не могут оставить в покое». - пронеслись горькие как дым мысли, когда он своим телом придавил ее к столику так, что невозможно было шевельнуться.

Ника не стала звать на помощь. Бесполезно. Она была уверена, что у дверей сейчас никого нет: ни стражи, ни сестер-прислужниц. Тирелла и Дорган позаботились об этом. Угрожать, заговаривать ему зубы — безнадежное дело, и Ника молча, стиснув зубы, боролась, как могла, на миг удивившись тому, почему он не прикончит ее сразу. Намерения дроу вызвали в ней отвращение, и оно придавало Нике силы. Выдернув руку и извернувшись, она вцепилась ногтями в его лицо. Снова перехватив ее руку и, заведя ее ей за спину, он навалился на нее, дав ей немного вздохнуть, когда, приподнявшись, взял ее. От его неумолимых, резких движений столик сотрясался так, что казалось, вот-вот развалится. Пузырек с благовонием, чудом оставийся на нем, от частых толчков съезжал к краю, пока со звоном не упал на пол и не разбился. Закусив губу Ника терпела, лихорадочно пытаясь найти хоть какой-то, выход. После, он убьет ее не мешкая. Дроу впился в ее шею не то поцелуем, не то укусом, стиснув ее так что хрустнули кости, с глухим стоном откинулся назад, а потом в изнеможении снова навалился на нее.