Увидеть Париж и разбогатеть

– Неужели расстались после первой же ссоры? – Недоверчиво поинтересовался Тихомиров.

– В тот день его не стало… Я ушла, хлопнув дверью, а его убили. До сих пор себе простить не могу.

– Я не знал… – теперь пришла его очередь извиняться. – Мне очень жаль… Это случилось недавно? – Осторожно спросил он.

– Почти пять лет прошло.

– И Вы что же с тех пор так и живете одна?

– С сыном. Ему три года, очаровательный ребенок. Другой мужчина, кроме него, уже вряд ли надолго приживется в моем доме.

– Вы еще так молоды, – счел своим долгом отвесить мне комплимент Тихомиров, – и красивы, что я бы на Вашем месте зарекаться не стал… Только я не совсем понял, мальчику всего три года?

– Я не так уж молода, мне тридцать четыре, и я знаю, о чем говорю… А что насчет Павлика, то это мой ребенок от второго брака… Вернее, брака то собственно не было, Сергей застрелился прямо у меня на глазах во время свадебной церемонии… – Я удивилась, насколько спокойно прозвучали из моих уст эти слова. Пожалуй, впервые за последние годы я вспомнила об этом с поразительным безразличием. – Мужа не стало, а вот сынишка остался…

– Ужасно. – Искренне посочувствовал Тихомиров. – несчастный случай?

– Самоубийство. – Коротко отрезала я. Денис Алексеевич изумленно на меня посмотрел, но от комментариев тактично отказался. Пряча свое смущение, он начал торопливо прикуривать так и не зажженную сигарету. Забавно, он, наверное, сейчас от любопытства помирает, чем это я так мужика допекла, что он предпочел застрелиться, только бы улизнуть со свадьбы. Все это так ясно читалось на его смущенном лице, что я невольно улыбнулась. – Да не смотрите Вы на меня так, я вовсе не страшная мегера. Сергей сам настаивал на свадьбе… Я здесь совершенно не при чем, просто так обстоятельства сложились. – Я, конечно, покривила душой, говоря эти слова, но Тихомирову об этом знать было вовсе не обязательно. Я, вообще, уже пожалела о своей откровенности. Просто я столько лет боялась даже вспоминать события тех дней, что сегодня, почувствовав, что боль ушла, захотела произнести это вслух. Я решила, что пора менять тему. Я и так непозволительно разоткровенничалась с посторонним, по сути, человеком.

– Вы сегодня целый день в больнице пробудете?

– Вряд ли. – Денис Алексеевич, похоже, тоже обрадовался изменению темы разговора. – Я вообще то сегодня выходной, заехал на работу только посмотреть на состояние Вашей подруги. Моя смена завтра… Хотя несколько часиков побыть на рабочем месте и сегодня еще придется, звонили, что опять какого то тяжелого больного привезли. Но Вы не волнуйтесь, если у Дианы Ярославовны какой то прогресс наметится, меня сразу же известят. Я даже сиделке Вашей на всякий случай телефоны оставил… Вот и Вы возьмите визитку. – Он протянул мне маленький белый квадратик. – Мало ли что, а там все мои телефоны, и рабочие, и домашний…

– Спасибо. – Поблагодарила я. – Не думаю, что пригодится… но Вы правы, мало ли что… Знаете, Денис Алексеевич, – вдруг неожиданно для себя призналась я. – Не смотря на разницу наших представлений о жизни, мне беседовать с Вами понравилось. Вы интересный человек…

– Спасибо на добром слове, Елизавета Анатольевна… Честное слово, не могу понять, чем я показался Вам интересным… Но польщен.

– Я бы хотела извиниться перед Вами за свое вчерашнее поведение. Перелет, вся эта нервотрепка с Дианой вымотали меня… – Подъезжая прямо к главному входу в больницу, не глядя на Тихомирова, сказала я.

– Не берите в голову. – Улыбнулся Денис Алексеевич. – Мне от родственников больных и не такое порой приходится выслушивать… Вы машину то у крыльца не оставляйте, а то сюда часто скорые подъезжают… – Потом Тихомиров вышел, мягко захлопнул дверцу моей машины, легко взбежал по широкой мраморной лестнице и скрылся за массивными дверями клиники, ни разу не оглянувшись.