Увидеть Париж и разбогатеть

– Зачем же она врет тогда? – Агрессивно поинтересовалась Юля. – Видно и правда не чисто тут что то.

– Не факт. – Справедливости ради возразила я. – Вероятно, она тоже хочет побыстрее разобраться что к чему на нашей, по ее мнению глубоко враждебной территории. Знание языка в этой ситуации один из главных ее козырей.

– Что то мало напоминает она бедного зашуганного ребенка… И вообще, на Динку она совсем не похожа. – Проворчала подруга. – Первая на эту роль хоть как то подходила…

– Не придумывай. – Перебила я. – Что та, что другая, обе ничего общего с рыжим кланом Покровских не имеют.

– Мишку жалко. – Печально протянула Юля. – Ты Диане уже сказала?

– Ты что, с ума сошла? И думать не смей. – Сурово посмотрела на нее я – Хочешь опять ее в кому загнать от стресса?

– Да ты что? – Испуганно замахала руками подруга. – Просто сказать то все равно когда то придется…

– Потом, когда она покрепче станет… Если честно, я бы многое отдала за то, чтобы она узнала это не от меня… Хотя легче от этого никому не станет… Ну что, пора Пете твоему звонить? – Усилием воли постаралась стряхнуть с себя хандру я. – Отчитываться о проделанной работе.

К моему удивлению известия из больницы Ивакина почти не задели. Он выслушал их практически равнодушно, даже хмыкнул насмешливо в конце моего трагического повествования, потом пробурчал что то не слишком членораздельное и неожиданно начал прощаться.

– Ты что, с ума что ли сошел? – С обидой поинтересовалась я. – Я с тобой о серьезных вещах разговариваю, а ты цирк тут устраиваешь…

– Какой цирк? – Притворно удивился Петр. – Я тебя внимательно выслушал, принял к сведению… А теперь мне некогда, дел по горло. – Я с недоумением посмотрела на противно запиликавшую телефонную трубку.

– Ничего себе! Юль, твой муж сегодня случаем головой о косяки не ударялся, или о полки подвесные?

– Не-е-т… – Ошарашено протянула подруга. – А что, он плохо себя чувствует?

– Фиг его знает. – Раздраженно рявкнула я. – Тебе виднее, как он себя чувствует. – Я так агрессивно оттолкнула ногой стул, что он с оглушающим грохотом свалился на пол. Юля с ужасом наблюдала за мной, испуганно зажав побелевшей ладошкой рот. – Похоже, он решил поиздеваться надо мной. Тоже мне время нашел для дурацких шуток…

Договорить я не успела. Видимо грохот испугал не только Юлю. На пороге гостевой комнаты почти бесшумно возникла щуплая фигурка Натали. Заметив ее я вздрогнула и мгновенно замолчала. После секундного замешательства мне удалось натянуто улыбнуться и вежливо поинтересовалась по французски:

– Я тебя разбудила, Натали? Извини, неловко получилось, я задела стул… Может, ты хочешь покушать? – Внезапно спохватилась я. – Или еще что-нибудь?

Натали смущенно улыбнулась и кивнула головой. К чему, интересно относится этот жест? К еде, вероятно, после недолгого размышления решила я и гостеприимным жестом пригласила девушку к столу. Юля при этом вздрогнула и наконец то вышла из ступора, в котором находилась последние несколько минут. Ни слова не говоря, она скоренько метнулась к холодильнику, и через пять минут мы уже сидели за вполне аппетитно и сытно накрытым столом. Разговор не клеился. Юля не понимала французского, Натали не выказывала никаких признаков знания русского… Я все ждала, когда, наконец, девушка хотя бы вскользь поинтересуется своей матерью, как Диана жила все эти годы, обстоятельствами, при которых она умерла, не может же ее это совсем не волновать, пусть не из любви так хоть из любопытства банального… Возможно, девочка просто смущается и не знает, как вести себя в компании малознакомых людей. Я решила немного подбодрить ее, разрядить обстановку, так сказать.

– Какая все-таки у Дианы дочка симпатичная, правда, Юль? – По русски обратилась я к подруге. – Прямо сердце радуется, когда я на нее смотрю. Жалко, что Дины с нами уже нет, но я постараюсь приложить все силы, чтобы Натали не чувствовала себя в России одинокой.

Юля с таким изумлением вытаращила глаза в ответ на мои слова, произнесенные нарочито ласковым и умильным тоном, что даже чуть было не подавилась бутербродом, который перед этим задумчиво и сосредоточенно жевала. Мучительно закашлявшись, она долго не могла ничего ответить, потом, с трудом сглотнув, она промычала невнятно

– Ага… Я тоже… – И снова непонимающе уставилась на меня.

– Когда она немного успокоится, я аккуратно начну рассказывать ей о матери… Ей наверняка интересно, как она жила тут все эти годы без дочки. – В Юлиных глазах читалось явное сомнение. – Да и мне тоже приятно будет вспомнить все, что нас с Дианой связывало. – Настойчиво продолжала я. Если Натали и правда прилично понимает наш язык, она должна понять, что ее окружают отнюдь не враги.

– Конечно. – Наконец то, пусть и без особого энтузиазма, поддержала меня подруга. – Дочка Дианы нам все равно что родная. Мы будем помогать ей во всем…