Увидеть Париж – и жить

Алина действительно была очень одиноким человеком. У нее был узкий круг общения, с Николаем они не были особенно близки и часто ссорились и, хотя они любили друг друга, общение причиняло им взаимную боль. Ее друзьями были пара знакомых из ассоциации инвалидов, к тому же несколько виртуальных приятелей, с которыми она переписывалась в периоды хорошего настроения.

Со всеми психологами Алина поссорилась, несмотря на большие деньги, которые платил им Николай. Я видела, как ей приятно, что кто-то слушает ее. Слава называл меня чутким и отзывчивым человеком. Не знаю, так ли это было, но мне действительно хотелось помочь несчастной девушке.

Алина долго говорила, что с ней происходит и о чем она думает. Сначала она явно испытывала неловкость, но постепенно стала более откровенна. Когда ей было больше нечего сказать, я высказывала свои соображения.

– Итак, – говорила я, – не думаю, что Николай доволен тем, что ты нездорова и всегда будешь жить в этом доме. Во-первых, это не факт, что ты никогда отсюда не уедешь. Ты не самая несчастная из всех людей и я думаю, что тебя может полюбить мужчина и совсем необязательно из-за денег, просто надо подождать. Ведь людей чаще всего любят не за что-то, а вопреки. А ты умный, интересный и очень талантливый человек. Когда ты смотришь на президента по телевизору и думаешь не о том, что он говорит, а о том, что ты никогда не будешь на его месте, потому что он здоров, а ты больна, ничего странного в этом нет. Ты бы удивилась, узнав, сколько женщин время от времени завидуют английской королеве. И разве это значит, что они плохие или ненормальные? Да, здоровье – это очень большое благо, но поверь мне, многие люди сказали бы, что деньги важнее. Нам всегда хочется иметь то, чего у нас нет. А то, что ты иногда ненавидишь весь мир и населяющих его двуногих тварей, это абсолютно нормально, поверь мне, это самые заурядные эмоции, которые иногда посещают всех нас. В том, что тебя мучают приступы тоски, ты также не одинока, поверь мне, это удел почти всех живущих. И мудрость в том, чтобы найти способ смягчить ее, в том, чтобы суметь пережить эти тяжелые минуты и потом снова увидеть свет.

Мне казалось, что я озвучиваю заезженные, общеизвестные истины. Но ничего умнее я придумать не могла. Да и важно было не то, что я говорила, а то, что я слушала Алину, старалась ее понять. Несколько раз мы попробовали это «упражнение», моей собеседнице после этого явно становилось лучше. Ее настроение часто беспричинно портилось, и мы занимались «искренней беседой», как я ее назвала, от одного до трех и более раз в день. Найти какую-то одну причину смены ее настроения далеко не всегда представлялось возможным, это был комплекс факторов. Но все-таки ей становилось легче просто от того, что кто-то выслушал ее.

Прошло около недели, и мы в каком-то смысле подружились. У нас появился определенный распорядок дня: Алина вставала где-то от десяти утра до двенадцати, мы встречались за завтраком, затем смотрели ситуацию на «рынке Форекс», экономические новости, проверяли результаты вчерашних сделок и ставили новые. Потом она рассказывала мне о своем настроении, до обеда к ней приходил специалист по массажу и лечебной гимнастике и, если она была в состоянии, то после этого часа два-три занималась программированием и учебой. Затем следовал поздний обед в четыре-пять часов и вечер отдыха. Мы смотрели фильмы, пили вино, заказывали на дом блюда итальянской, китайской, французской и мексиканской кухни. Моя подруга курила сигары, общалась в интернете, если у нее не было депрессии, мы проводили «искреннюю беседу», иногда ездили с шофером в Москву и окрестности, катались по городу, делали фотографии.

На самом деле Алина очень комплексовала по поводу своей болезни, из-за этого она почти не посещала театры, кино и какие-либо другие общественные мероприятия, хотя технически это было возможно. Мне было жаль ее, и я пробовала ее переубедить, но она очень раздражалась, и я оставила эти попытки. Но, несмотря на свою нелюбовь ко всему светскому, иногда она просила меня зайти в кафе или ресторан. Посещение современных заведений общепита было частью ее образа жизни, она даже была готова терпеть любопытные взгляды и расстраивалась, когда не было технической возможности заехать перекусить на инвалидной коляске. Алина любила пробовать новые блюда, оценивать дизайн заведения и часто фантазировала о том, как бы она оформила собственный ресторан.