Увидеть солнце

– Вообще-то к арестованным не положено никого пускать, – замялся стражник, но потом, уставившись на упорно дымящийся на полу окурок, промямлил: – Но тебе, думаю, можно. Ведь это ты ее поймал.

Едва Сергей переступил порог камеры, дверь за ним тут же захлопнулась. Кое-как, на ощупь, он запалил лампу и при ее мягком свете горящего фитиля рассмотрел стоящую у противоположной стены пленницу. Она была уже без своего черного свитера, в одной разорванной майке, и босая. Возможно, это начальник караула приказал изъять у нее верхнюю одежду и обувь, но, скорее всего, свитер и дорогие кеды просто приглянулись кому-то из стражников.

– Вот, лампу тебе принес, – пробормотал Сергей – не зная, как начать разговор. – А то тут крысы лезут... В темноте.

Девушка в ответ только усмехнулась, не спуская с Сереги цепкого, подозрительного взгляда.

– Трогательно. Последнее желание приговоренного? Я бы не этого попросила.

– Не бойся, – зашептал Сергей, чтобы стражник за дверью, чего доброго, не услышал его. – Я помогу тебе. Договорюсь с судьями... Тебя отпустят.

– И что я буду тебе должна за такую милость? – девушка натянуто улыбнулась. – Перепихнуться с тобой?

– Зачем ты так? Я правда хочу тебе помочь. Мой отец начальник службы безопасности и председатель суда. Сейчас его здесь нет, но он скоро вернется на станцию, и я попрошу его, чтобы...

Он не договорил: девушка покачала головой и расхохоталась: негромко, горько, до слез на глазах. Страшно.

– Твой отец полковник Касарин? – спросила она; нехорошая улыбка словно примерзла к ее губам.

– Да. Что тут смешного? – насупился Сергей.

– Да то, что он тут же прикажет вздернуть меня, едва ты заикнешься ему обо мне!

– Ты не знаешь моего отца!

Девушка снова широко улыбнулась, обнажив ровные, белые зубы.

– Это ты его не знаешь. Всему метро известно, что полковник Касарин – настоящий зверь. Жестокий, как...

– Мой отец... Не такой! – Сергей вспыхнул, замахнулся на воровку, но поперхнулся своими словами и сдержал руку.

Что бы ни говорила воровка о его отце – если Серега сейчас ударит ее, он уподобится всем тем, кто собирался вздернуть девчонку, не разбираясь даже, зачем ей понадобились лекарства. Повинуясь внезапному импульсу, он взялся за ее запястья – и расстегнул стягивающий их ремень.

Девушка изумленно уставилась на него:

– Зачем ты это сделал?

– Тебе же... было больно, – пожал плечами Сергей, пряча глаза.

Она смерила его взглядом с ног до головы и покачала головой:

– Вот уж не думала, что у Касарина сын такой слюнтяй.

– Почему... – побагровел Сергей, но девушка не дала ему договорить.

– Потому что это глупо! Твой отец не стал бы церемониться с воровкой. Он прикончил бы меня прямо на месте без всяких разговоров. И это правильно! Так и должен поступать мужчина. Можешь убить врага – убей! И нечего распускать сопли!

Сергей опешил:

– Я... не могу. Жалко же...

Девушка с вызовом вскинула голову:

– Жалость – удел слабаков и слюнтяев! Зачем меня жалеть? Зачем позволять мне жить? Чтобы я состарилась, превратилась в больную, никому не нужную старуху и клянчила милостыню, пока не сдохну в какой-нибудь сточной канаве? Нет, спасибо. Такого будущего мне не надо! Уж лучше быстро умереть молодой и здоровой, чем гнить от болезней и околеть старой каргой!

Сергей изумленно уставился на незнакомку. Не похоже было, чтобы она паясничала или лгала.

– Неужели у тебя нет ничего, ради чего стоило бы жить?

– Можно подумать, у тебя есть! – резко ответила девушка. – Я прекрасно понимала, на что шла, и представляла, что со мной будет, если я попадусь. Так что валяться в ногах и вымаливать пощаду не стану. Это все равно ничего не изменит.

Она помолчала, словно решала – говорить или нет, а потом выпалила Сергею прямо в лицо:

– И я бы заколола тебя там, в туннеле, без колебаний – если бы только был шанс!

Сергей покачал головой.

– Знаешь... Кажется, будто ты пытаешься убедить меня... И себя... Что заслуживаешь смерти...

Она снова рассмеялась: коротко и зло.

– А ты считаешь, нет?

– Нет, – твердо ответил Сергей. – Ты совершила подлый поступок. Лекарства, которые хранились в нашем сейфе, начала собирать еще моя мать. Она была врачом, возглавляла нашу медицинскую службу. И, хотя могла этого не делать, часто лично выходила со сталкерами в город на поиски лекарств... Пока однажды во время одной из таких вылазок их всех не растерзали мутанты. Моя мать могла бросить рюкзак с собранными лекарствами и бежать, но не сделала этого, потому что думала об оставшихся внизу людях, для которых эти лекарства были последней надеждой. А ты хотела их просто присвоить. Украсть. Тем не менее, я считаю, что ты должна жить.

– Почему?! – крикнула ему в лицо воровка.

– Потому что ни один человек не заслуживает смерти.

Девушка отвернулся и замолкла. Потом посмотрела на Сергея снова – и улыбнулась, на этот раз грустно и уже без всякой издевки.