Увидеть звезды

Марианна

Проснувшись, я сразу почувствовала: что-то изменилось. Всеизменилось. Звуки, запахи, запах и прикосновение одеяла, холодный почему-то воздух, все незнакомое. Как только вынырнула из сна, сердце бешено застучало, никак не могла сообразить, где ж это я.

Аппетитно пахло жареным беконом. Но Луиза никогда не готовила завтрак, никогда не завтракалав полном смысле этого слова, уступив искушению просто выпить кофе с булочкой и нехитрым бутербродом. Кто-то там, на кухне, пытался не шуметь. То есть сначала что-то лязгало и гремело, потом те же звуки становились более приглушенными и растянутыми. Пахло не только беконом, еще и кофе, горящими дровами, какой-то травкой и мылом. Постепенно в голове моей прорезалось: я в доме Кейра, наверху. А он сам внизу, на кухне, только что принял душ и теперь готовит завтрак, варит кофе, растопил печку.

Я лежала не двигаясь, прислушивалась к пространству. Что-то новое появилось после вчерашнего дня… Ручей. Его не было слышно. Конечно, здесь, в доме, его журчание было еле различимым, но засыпала я точно под этот лепет. А сегодня ручей молчал.

У лестницы нежно затренькала «музыка ветра», потом чуть громче. Я услышала шаги Кейра, медленные, робкие.

— Марианна? Ты проснулась?

Она села, тщательно закутываясь в одеяло, хотя флисовая пижама целиком закрывала тело.

— Да. Ты уже здесь, в комнате?

— Нет, пока на лестнице. Я приготовил тебе поесть. — Пригнув голову, Кейр вошел в спальню, в руках его был поднос. — Или ты из тех худосочных дам, которые позволяют себе утром только йогурт и чай на травках?

— Я запросто могу умять огромный кусище бекона.

— Вот это по-нашему. Тут поднос, ставлю его перед тобой. Кофе справа, сэндвич с кусищем слева. Бекон я тоненько нарезал, так что наслаждайся кулинарными прелестями жизни в медвежьем углу. Кофе есть, захочешь еще — прикажи. Я собрался притащить кофейник, но он тяжелый, принес только кружку.

— Спасибо. Все просто замечательно.

Стоя у кровати, он смотрел, как Марианна откусывает кусочек сэндвича, и думал о том, что она совсем другая сейчас, когда пепельно-белокурые волосы чуть спутаны и взъерошены.

— Когда надумаешь спуститься, на кухне будет полный порядок и совсем тепло. Я научу тебя пользоваться душем.

— Спасибо. — Она махнула сэндвичем в сторону его голоса. — А знаешь, вкусно, очень. — Продолжая есть, добавила: — Кейр, снаружи как-то все иначе звучит. В чем дело?

— Значит, просекла? Что стало тише? — Он улыбнулся. — Просекла, хотя я такой тарарам устроил на кухне…

— Это на кухне, но снаружи действительнотише стало.

— Да.

— Я больше не слышу ручья.

— И вряд ли услышишь. Он теперь еле течет. Из-за льда.

Она вскинула голову, ей все стало ясно.

— Выпал снег?

— Нападал. Уже толстый слой. Вставай, пошли играть в снежки. А чтобы все было по-честному, можешь завязать мне глаза. Как рыцари «Ордена джедаев» в «Звездных войнах». На боевых учениях. «Почувствуй Силу, Люк» [21].

Слегка даже задохнувшись от смеха, она воскликнула:

— Ну и шутки у тебя! Чудовищные…

— Действительно так себе, но ты ведь смеешься.

— Понимаешь, у меня специфическое чувство юмора, люблю страшилки. Садись. Что стоишь, будто старый преданный дворецкий?

Присев на край кровати, Кейр сказал:

— Быть слепым, конечно, ужасно, но, если человек не способен иногда шутить по этому поводу, вот тогда это действительно страшно. Ты согласна? — добавил он не очень уверенно.

— Вполне. Сама я нормально отношусь ко всяким шуточкам. Но слышала бы тебя Луиза, возмутилась бы ужасно. Все ее иллюзии вмиг были бы разбиты.

— У нее есть иллюзии? И какие же?

— Ну, не знаю. Никогда с ней не говорили на эту тему, — сказала Марианна, откусывая очередной кусок. — Ты для нее наверняка личность темная, чужак, который умыкнул бедную сестричку исключительно из любви к авантюрам. Кто знает, что у нее на уме? Едва ли она живет в реальном мире.