— Нет, не молодой. Судя по манере говорить и по голосу. Но ведь я могла и ошибиться, мало ли какой у кого голос.
— Он с тобой заигрывал?
— Еще чего! Ты действительно невозможный человек, Лу!
— Ерунда! Просто я по натуре неисправимая оптимистка с неистребимым романтизмом.
— Тошнотворное сочетание, ты уж прости.
— Спасибо, лапонька. Я тебя тоже очень люблю.
Пока Марианна вставала и нащупывала стоящую рядом трость, Луиза пролистнула программку:
— И сколько еще актов этого кошмара?
— Два. В длинный перечень своих недостатков можешь смело включить и «мещанский вкус».
— Я твердо усвоила, что Вагнер гениальный оркестровщик. Ты же мне все уши прожужжала, но мне искренне жаль несчастных певцов, им приходится скакать из одной тональности в другую. То ли дело Пуччини, его я могу слушать сколько угодно.
— Вот и мистер Харви тоже. — Марианна протянула руку в ту сторону, где слышался голос сестры. Луиза взглянула на непроницаемое лицо, в порыве нежности стиснула ее ладонь, и они побрели вместе с гомонящей толпой, медленно продвигавшейся к залу.
— Действительно очень хотелось бы с ним познакомиться. Одинокий меломан с натруженными руками, обожает Пуччини. Если я введу в какой-нибудь роман подобный персонаж, скажут, что таких людей не бывает.
— В современных книжках персонажи вообще не особо достоверны. Тем более в твоих.
— Ну, я пишу фантастику, солнышко, — ничуть не обидевшись, отозвалась Луиза и похлопала сестру по руке. — Полный простор для творчества. Читателю не к чему гадать, достоверно или нет. Роман как легкий десерт. Вроде шоколадки.
Глава вторая