Увлеки меня в сумерки (ЛП)

Одно лишь предположение заставило сердце Саймона остановиться и страх прожечь вены. Сон Брэма, в котором Матиас схватил ее, мигом вспомнился. Герцог покрылся холодным потом.

Мгновение спустя с тяжелым сердцем и мыслями он закончил звонок. Он посмотрел на Фелицию и увидел, как она дрожит. Ее глаза наполнились слезами. Отчаявшись утешить ее, Герцог открыл рот, чтобы заверить ее, что она никогда не будет страдать, как Тайнан, а затем закрыл его. Это было единственное обещание, которое он не мог дать, как бы сильно он этого ни хотел.

— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы уберечь тебя от Матиаса.

— Я знаю.

Герцог молча задавался вопросом, будет ли этого достаточно. Он закрыл глаза, и Фелиция тоже подумала об этом.

В мрачной тишине снова зазвонил телефон. Он посмотрел на дисплей. Мейсон.

Герцог колебался. Сейчас не время разбираться с братом и драмой из-за ревности.

— Позволь мне ответить, — сглотнула она. — В моем сердце он все еще мой друг. Мне нужно сказать ему, как мне жаль, что…

Что она хотела продолжать опираться на Мейсона как на костыль? Черт.

— Ответь.

Фелиция схватила телефон и нажала кнопку ответа.

— Мейсон, я рада, что ты позвонил. Я…

— Не Мейсон, дорогая.

Глубокий бархатный голос мурлыкал ей в ухо:

— Матиас. Мейсон сейчас со мной. Мы с тобой еще не встречались, но обязательно встретимся. Если хочешь, чтобы твой жених и брат твоего любовника вернулся живым, ты поймешь, чего я хочу. Принеси книгу Апокалипсиса и приди сегодня к гробнице.

Глава 16

Бросив обеспокоенный взгляд на Фелицию, Герцог выбрался из машины в Гластонбери, рядом с небольшим пабом, который нажился на мифическом наследии города как легендарный Авалон артурианских знаний. Она говорила очень мало во время всей поездки из Лондона, не поднимая голову от томов Мерлина. Она беспокоилась. Черт побери, как и он сам. Он должен держать ее в безопасности. И что, черт возьми, он скажет своей матери, если что-нибудь случится с братом? Фелиция уже погрязла в чувстве вины и гневе… Если Матиас убьет Мейсона, что это с ней сделает? Бог знал, что он будет нести крест вины в течение следующей тысячи лет.

— Убийство Мейсона не поможет делу Матиаса, — он попытался успокоить ее так же, как и себя.

Все то время, как садистский ублюдок, злой волшебник обычно имел причину для всего, что он делал. Убийство Тайнана имело смысл для Матиаса. Ликвидация члена Братьев Судного дня и Совета была большой победой. Мейсон был просто рычагом давления… по крайней мере, сейчас. Но если Матиас получит то, что хотел? Мейсон станет расходным материалом, и Герцог боялся, что его брат окажется в шести футах под землей.

Фелиция вышла из машины, решительность отпечаталась на ее женских чертах.

— Но он сделает это, если мы не будем следовать его условиям. Я не позволю Мейсону страдать как Тайнану.

Да, Саймон видел весь ужас этого всего несколько часов назад. Ужасное зрелище вывернуло его желудок. Жестокость убийства вывела эту войну на совершенно новый уровень, и каждый из Братьев Судного дня знал об этом. Так чертовски грустно, что волшебник, посвятивший последние месяцы своей жизни отмщению за убийство Орофы… присоединился к ней в качестве еще одной жертвы.

Какую бы вражду ни разделяли Герцог и Мейсон, он никогда не хотел, чтобы брата втянули в этот опасный мир. Он должен спасти Мейсона… но, черт возьми, не рискуя Фелицией.

— Именно поэтому ты не должна быть здесь, — утверждал он. — Если Матиас захватит и тебя…

— Он не может использовать магию против меня. Я найду способ уничтожить сущность Морганны, так что я больше не ценна для него. Я единственная, кто может помочь Мейсону. И после всего, что он сделал для меня, и всего, что я сделала ему, я должна.

Герцог знал, что протестовать бессмысленно. Они спорили об этом, когда собирали вещи в номере отеля и зашли в паб Кари. Они зашли в тупик, и она заручилась помощью Брэма, как только они вошли в дверь паба. В то время как Герцог утверждал, что должен быть другой способ противостоять Матиасу спасти Мейсона, Брэм попросил озвучить предложения, а у Герцога их не было. Другого выхода не было. Они все об этом знали.

Холод пробрал Герцога через пальто, когда он захлопнул дверь машины с разочарованием, кипящим внутри него. Фелиция бросила на него извиняющийся взгляд, но это ничего не изменило. Как бы он ни беспокоился за Мейсона и за нее, другой демон пожирал его: Фелиция рисковала жизнью ради Мейсона, но со своей собственной парой она отказалась рискнуть своим сердцем. Разве не это сказала она ему в недвусмысленных выражениях, что не была готова отпустить свое прошлое и принять будущее? Нож для колки льда в грудь был бы менее болезненным.

Когда они подошли к незнакомому пабу, дверь открылась. Брэм, Айс и мрачный Маррок стояли в ожидании. Айс и Маррок держали по пинте пива в руках. Брэм выглядел напряженным и неуверенным, переполненным яростью и адреналином.

— Рад, что вы добрались, — сказал Брэм.

— Владелец паба — друг Кари. Он сказал, что мы можем оставить машину и любое другое снаряжение здесь до возвращения.

Если они вернутся.

Фелиция кивнула.