Увлеки меня в сумерки (ЛП)

Их предполагаемый двойной агент Шок Дэнзелл… чью преданность никто не мог точно определить. Хитрый ублюдок.

Герцог вздохнул.

— Тогда ладно. Мы попробуем зайти в дом и поискать книги Мерлина. Я могу остаться на час и вернуться завтра, если потребуется. Мейсон протянул оливковую ветвь, попросив меня быть его шафером. Мы не разговаривали около десяти лет, так что я не могу опаздывать.

Не то чтобы Герцог особенно хотел присутствовать на празднике. Фелиция Стаффорд была бы потрясающей невестой. Белый только подчеркнет ее невинность. Ее голубые глаза горели жизнью и огнем, которые она изо всех сил пыталась подавить.

Мысль о Фелиции заставляла его кровь кипеть, дыхание прерываться. Черт возьми.

На их первой официальной встрече прошлой ночью, когда Фелиция скользнула мягкой ладонью по его руке, он почувствовал толчок. Герцог подозревал, что она не принадлежит брату. Но она выбрала Мейсона по причинам, которые он не мог понять, поэтому Герцог стиснет зубы на сегодняшней церемонии, надеясь, что сможет удержать взгляд от невесты и заглушить запретное желание раздеть ее и уложить в постель.

— Шафер, — усмехнулся Айс. — Вся помпезность и торжественность человеческой свадьбы звучит абсурдно. Почему людям просто не сказать слова Клятвы, и все?

Герцог спрятал улыбку.

— Они говорят клятвы, но напыщенность, я подозреваю, нужна для матерей. Моя в своей стихии, сама запланировала мероприятие для Мейсона и Фелиции.

— Если вы с Мейсоном не ладите, почему он выбрал тебя шафером?

Брови Брэма сошлись от замешательства.

— Я уверен, наша мать приложила к этому руку.

Кроме того, как знал Герцог, его присутствие, учитывая, что он был назван одним из самых завидных холостяков Англии человеческими газетами, будет означать много прессы.

Черт, где петля, когда она так нужна?

— Ты хорошо себя чувствуешь?

Брэм нахмурился, глядя на пространство вокруг Герцога.

— Я заметил, что твоя магическая подпись кажется немного блеклой, как будто тебе не здоровится. Но блестит по краям. Никогда такого не видел.

Его подпись странная? Магическая аура вокруг каждой ведьмы или волшебника рассказывала всем остальным о состоянии человека. Если кто-то из волшебников спарен, их цвета смешивались с их любовью и визуально провозглашали их связанными. Если бы они были магически очень слабыми или сильными, подпись волшебника или ведьмы отражала бы это выбором и интенсивностью цветов. Аналогичным образом, если один из волшебников чувствовал недомогание, их подписи блекли. Но блестящие края?

Иногда вырасти человеком, только чтобы обнаружить в возрасте тридцати лет, что ты на самом деле волшебник, было вредно. Он не лучше понимал тонкости и запутанность магии, чем магический вид понимал людей.

Герцог нахмурился.

— Я чувствую себя хорошо.

— Что-то определенно не так.

Что-то, кроме того факта, что он проснулся в холодном поту прошлой ночью, думая о том, что Фелиция-жена его брата улыбается Мейсону, когда он погружается глубоко в ее тело? Вообразив ее с собой, Герцог захотел снести здание голыми руками.

— У тебя заканчивается энергия? — спросил Айс, скрестив мощные руки на своей массивной груди.

Герцог поморщился. В среде магов энергию лучше всего получать во время секса. Частые грубые обмены удовольствиями питали их магию. Прошлой ночью он уложил в постель ведьму, которую встретил в пабе. Достаточно приятно. Он уже забыл ее имя, но вспомнил темно-блондинистые волосы с медовыми прожилками и блестящие голубые глаза. Она помогла ему забыться и притвориться.

— Я сказал, что в порядке, — огрызнулся он. — Давайте сосредоточимся на том, почему Брэм не может войти в свой дом.

— Как только мы достигнем того, что осталось от стен, узнаем, — поклялся Брэм, пока они шли сквозь ночь.

Внезапно они врезались в невидимый барьер в нескольких дюймах от руин. Маррок остановился, толкаясь в невидимое препятствие массивным плечом. Айс давил мускулистыми руками. Брэм ткнул и ударил тот, ругаясь и пинаясь, когда не смог прорваться. Герцог прощупывал его мысленно. Барьер не сдвинулся с места.

— Ублюдок поставил свой собственный заслон, чтобы помешать мне попасть внутрь, — выругался Брэм. — Я думаю, он живет, чтобы мучить меня.

— Кто? — спросил Маррок.

— Шок.

Брэм провел пальцами по стене, затем кивнул.

— Его магия повсюду. Он хочет, чтобы я знал, что…

— Моя магия окружает твой дом, — сказал Шок, стоя прямо за ними. — Ты не попадешь внутрь, пока я не разрешу.

Они развернулись и увидели Шока Дэнзелла, одетого в черное с ног до головы, с неизменными солнцезащитными очками, защищающими его глаза, в кожаном плаще до икр, и военными ботинками, закрывающими огромные ноги.

Позади него стояло полдюжины трупов — небольшая часть армии Анарки. Их злые взгляды заставляли их выглядеть тем, кем они были: человеческими зомби, чьи души были высосаны и заменены извращенными мыслями Матиаса.

Младший брат Шока, Зейн, стоял перед нежитью с ухмылкой, выбивающейся из его потрепанной бородки. Футболка, на которой написано «Я похож на гребаного человека?», свободно висела на груди.