Узаконенная жестокость: Правда о средневековой войне

Пожалуй, лучший источник, к которому, правда, довольно настороженно относятся многие историки, — это хроника Роджера Вендоверского. Как я уже отмечал выше, было бы ошибкой начисто отвергать ее: «Значение недооцененной хроники Вендовера состоит в том, что автор показывает, какое влияние оказывала война на общество, и какой на самом деле движущей силой в этой войне являлись деньги». Роджер Вендоверский оказался в тени куда более знаменитого Матвея Парижского, который в основу первой, более ранней части своей летописи, как раз и положил хронику Роджера Вендоверского. Во многих отношениях он стал идеальной фигурой для описания войны в Англии. Подобно Коггесхоллу, он также находился в гуще событий. Его великий монастырь в Сент-Олбансе навещали многие короли, папские эмиссары, епископы, графы и влиятельные придворные. Иоанн начал свою кампанию в декабре 1215 года, и аббатство пострадало от обеих противоборствующих сторон. Будучи приором Белвуара, небольшой обители от монастыря Сент-Олбанса неподалеку от Линкольна, Роджер Вендоверский попал в самое горнило событий. Его покровителем был Вильгельм де Альбини, захваченный в плен Джоном Рочестерским; король воспользовался этим, чтобы склонить замок к сдаче на Рождество 1215 года. Роджер Вендоверский был свидетелем походов войск через долину Белвуара. Несмотря на свою лояльность патрону, он осуждал как роялистов, так и их врагов. Подобно многим средневековым писателям, он, конечно, был склонен к преувеличениям, однако большинство приводимых деталей представляются вполне правдоподобными.

В своей хронике Роджер Вендоверский уделяет значительное место перечислению «различных видов понесенных страданий», выпавших на долю английского народа. Редко в какой-нибудь средневековой хронике можно прочитать рассуждения по поводу отношения к мирному населению, а здесь подробно излагается, как на военном совете в Сент-Олбансе Иоанн решил «разорить страну, предать все огню и мечу». В описании первых этапов кампании четко просматривается финансовая цель разорения: разрушение экономической базы мятежных баронов и изъятие денег у мирного населения для выплаты жалованья войскам:

Рассредоточив войска, [Иоанн] предавал огню дома и постройки в поместьях баронов, забирая скот и все добро, уничтожая все, что попадалось у него на пути. Он устроил горестное представление для тех, кому удалось все это созерцать… Он велел поджигать изгороди и поселения, награбленным добром он стремился поддержать своих грешных злодеев. Все жители любых сословий и состояний, которые не укрылись на церковном дворе, оказались пленниками и после пыток вынуждены были платить огромный выкуп.

Точно так же вел себя Уильям Лонгсуорд на юге страны, где солдаты королевского войска «собирали добычу и погрязли в грабежах. Они облагали тяжелыми поборами города и селения, забирали в плен жителей, сжигали поместья баронов, разрушали парки и угодья, вырубали сады и, предав огню все, вплоть до окрестностей Лондона, захватили несметные богатства». Важно увидеть, как посреди такого, казалось бы, безудержного опустошения, достигались поставленные экономические цели.

То же самое происходило и после Рождества, когда войска Иоанна продолжили «жечь дома баронов, захватывая их скот и добро, разрушая все, что попадалось у них на пути». Иоанн приказал своим командирам «уничтожать имущество баронов, а именно: замки, здания, угодья, озера и мельницы, — и повсюду чинить жестокость». Это запланированная экономическая война. По поводу более поздней экспедиции Генриха III Роджер Вендоверский отмечает, что попавшие под удар деревни принадлежали врагу и что солдаты проявляли разборчивость, чтобы не нанести ущерба тем поместьям, лорды которых были верны королю. Такое избирательное разорение являлось дисциплинирующим инструментом в руках средневековых командиров.