Узаконенная жестокость

Вильгельм из Туделы утверждает, что намерения сжечь Безье не было. Это приводит к некоторым более ранним предположениям о том, что вожди крестоносцев, сетуя и негодуя по поводу загубленной огнем добычи и богатств в Безье, хотели бы все вражеские крепости оставить в целости и сохранности, главным образом, ради того, чтобы сберечь потенциальную добычу. Однако след крестового похода хорошо виден по дымящимся развалинам захваченных городов и замков. Точнее было бы сказать, что крестоносцам хотелось бы обобрать города до нитки, прежде чем они будут объяты пламенем. Один из современников пытается предугадать мысли крестоносцев по поводу тех мест, которые попадают им руки. После взятия столицы, Каркассона, крестоносцы созвали военный совет, который принял решение не разрушать город, поскольку «если город разрушить, то не найдется в армии ни одного вельможи, который бы взял на себя управление этой страной». Поэтому Каркассон стал оплотом всего похода.

Подобной же политики придерживались командиры крестоносцев и в отношении замков: если местоположение было удачным, замок укреплялся, и там оставляли гарнизон. Если крепость удержать было трудно, либо если она не имела практической пользы, то она разрушалась. Что касается городов, то здесь в расчет принималось больше факторов, о чем свидетельствует вышеприведенная цитата. Любому правительству требовалось определенное местонахождение, а ценные, с точки зрения крестоносцев, области, должны быть экономически жизнеспособными. Во многих случаях надлежало сохранить не только инфраструктуру. Если в те или иные регионы присылать колонистов на замену изгнанным или истребленным жителям оказывалось затруднительно и невыгодно, то необходимость убивать всех и каждого отпадала. Лишенный населения город - это город без рынков, а значит, без очевидных экономических выгод для местного правителя. Более того, нехватка рабочей силы увеличивала ее стоимость - именно таковы были последствия «черной смерти», свирепствовавшей в Европе в XIV веке. Благоразумным, с военной точки зрения, считалось уничтожение гарнизона, особенно в качестве назидания тем, кто продолжал сопротивляться. Возможно, имело смысл убить значительную часть мужского населения, чтобы через страх подчинить остальных, но убивать все население соответствовало военной логике в крайне редких случаях, как исключение к общему правилу или когда для подавления массового сопротивления требовались жестокие, драконовские меры.