Узаконенная жестокость

Бережливость по отношению к захваченной крепости и к ее жителям диктовалась как циничными, так и гуманными мотивами (в последнее пытаются заставить нас поверить восторженные защитники монархов и полководцев). Каркассон был необходим как экономически жизнеспособная база для продолжения крестового поход против катаров; Филипп Август хотел избавиться от «бесполезных ртов» у Шато-Гайара; во время шотландского похода 1296 года известный своей безжалостностью Эдуард I гарантировал жизнь вражеским гарнизонам осажденных крепостей, тем самым обеспечивая быструю капитуляцию (хотя в этом смысле жителям Берика повезло меньше всех). Но столь же обычным было и влияние, даже давление рыцарского сословия на своих командиров. Вплоть до окончания рассматриваемого здесь периода это можно частично объяснить тем, что рыцари были хорошо знакомы друг с другом, а многих и вовсе связывали родственные отношения (в битве при Линкольне многим из побежденных было позволено беспрепятственно уйти именно благодаря таким тесным связям), однако самым важным оставался фактор самосохранения. Точно так же, как и в случае совершения неспровоцированных зверств по отношению к побежденным, которые надолго сохранялись в памяти и подталкивали к мести, считалось, что проявленное милосердие тоже не останется без внимания. И потом, если вдруг противник в будущем одержит победу, он поведет себя по отношению к побежденным соответственно.

Проведя почти год на осаде Кале, Эдуард III пребывал явно не в радостном настроении, когда в 1347 году город, наконец, пал. Сэру Уолтеру Мони удалось с трудом убедить монарха не устраивать массовых казней: «Милорд, вы можете допустить ошибку, и, кроме того, это будет для нас плохой пример. Предположим, когда-нибудь вы пошлете нас защищать одну из ваших крепостей. Поверьте, если вы сейчас прикажете предать этих людей смерти, мы отправимся туда в не слишком бодром расположении духа, ведь тогда, в случае нашей неудачи, с нами сделают то же самое». Когда Рочестерский замок сдался мстительному Иоанну в 1215 году, ему хотелось весь гарнизон отправить на эшафот. От такого шага его убедительно отговорил Савари-де-Молеон, чьи доводы вполне выдают опасения и расчеты солдат: