Узаконенная жестокость

О добыче беспокоились все воины без исключения, в том числе и самые знатные рыцари. Для основной же пешей части шотландского войска она была целью первостепенной важности. И Генрих Хантингдонский, и автор «Деяний Стефана» утверждают, что король Давид специально приказал своим солдатам вести войну самым жестоким способом. Такое утверждение одинаково трудно и подтвердить, и опровергнуть. Так или иначе, Давид четко представлял себе шотландский «стиль» войны и, естественно, рассчитывал на него, чтобы добиться намеченных целей. Король, возможно, и сожалел о крайностях, творимых собственными воинами на неприятельской территории, однако, скорее всего, это могло служить для него удобной отговоркой -якобы он был не в силах сдержать свое разнузданное войско. Поэтому лучшим выходом для неприятеля, чтобы остановить эти безобразия, было вступить в переговоры и пойти на кое-какие уступки. Это обычная уловка, к которой во все времена прибегали воюющие стороны. Давиду для ведения войны как раз и требовались воины, склонные к зверствам, резне и одобряющие рабство. Кейт Стрингер отмечает: «Их тактика террора проводилась в масштабах, сравнимых разве что с Великим Разорением Севера войском Вильгельма Завоевателя в 1069-1070 гг., и имела под собой четкую цель деморализовать Стефана и его северных сторонников, чтобы вынудить их принять шотландские завоевания или хотя бы заключить перемирие, которое в той или иной степени соответствовало устремлениям Давида».

Примерно то же самое происходило и на войне 1173-1174 гг., когда, согласно хронике Жордана Фантосма, шотландский король Вильгельм I призвал своих воинов к повсеместному разорению, чтобы «не оставили ни одного дома, ни церкви» и «убивали всех». Кое-какие усилия были предприняты по сдерживанию зверств в эпоху войн короля Эдуарда I Английского спустя целое столетие, однако едва ли их можно назвать менее жестокими. Все осталось на том же уровне и в XVI веке, во время той же Флод-денской битвы.