Узбекский барак

Сейчас он мыл руки за ширмой, где был небольшой умывальник. И продолжал говорить громко, будто читая лекцию студентам. Наверняка преподает, подумал Игорь Андреевич. Отсюда привычка подчинять себе аудиторию.

— Хотя я всем говорю: я не гадалка, беглых жен и мужей не возвращаю. Я только помогаю разобраться в себе. И предлагаю сначала заглянуть в собственное детство, а уж потом постараться понять, что ждет завтра. Чтобы как можно дальше прыгнуть в будущее, нужно как можно дальше разбежаться из прошлого, не так ли?

Он вышел изза ширмы и зорко глянул на пациента. Наверняка он делал это после каждой заранее заготовленной фразы.

— Пока что я хотел коечто узнать из своего детства… — сказал пациент.

— Это ничего не меняет. Так вот, я сделал большую ошибку, решив не брать денег с пациентов, полагая, будто мое бескорыстие вызовет ответное доверие. Но в наши дни бессребреники внушают одни лишь подозрения. Были такие, кто решил, будто я собираюсь продать информацию об их сокровенных замыслах конкурентам. Другим не нравилось, когда из глубин их памяти возникало то, что им не хотелось вспоминать. Например, их первые неудачные сексуальные опыты… Был момент, когда мне хотелось все бросить. — И снова этот пытливый взгляд в сторону пациента: произвело, не произвело? — Я читал ваши статьи. И решил еще раз попробовать с вами как с интеллигентным и глубоко порядочным человеком. Кстати, на какую пору вашей жизни приходились увиденные вами запечатления? Сколько вам было лет?

— Три года… — пожал плечами Игорь Андреевич. — Это много, мало?

— Нормально, — ободряюще кивнул доктор Фролов. И поднял вверх указательный палец. — Учтите, мы только в самом начале пути. В нашей памяти хранится масса запечатлений. Они не стираются, мы просто не умеем их вызывать. Сейчас ваша память всколыхнулась, и не удивляйтесь, когда начнет развертываться цепь воспоминаний… — Доктор Фролов быстро ходил по кабинету и говорил, одновременно что-то обдумывая. Потом остановился, обернувшись к пациенту: Один вопрос. Вы помнили до нашей встречи то, что сейчас увидели?

— Нет. Вернее, старался не вспоминать. — Игорь Андреевич взглянул на часы и поднялся с кресла.

— Что ж, время действительно поджимает… — пробормотал доктор Фролов и снова коснулся руки пациента, чтобы замерить пульс. — Итак, когда мы сможем продолжить?

В его голосе, показалось Игорю Андреевичу, прозвучала просьба не только на продолжение эксперимента, но и на продолжение общения.

— Трудно сказать что-то определенное, — пожал он плечами. — Я вам перезвоню.

— Да нет, вы обязательно придете! — Доктор Фролов усмехнулся в ответ на попытку Игоря Андреевича дистанцироваться. — Увы, умных людей на склоне лет удручает неадекватность самооценки. И тогда они сразу начинают торопиться, пытаясь замедлить время. Им представляется, будто остановили прекрасное мгновение с помощью поздней любви или творческой удачи… И это отчасти иллюзия, но отчасти — правда. Здесь же, у меня, вы его не просто остановили. Вы в него вернулись… И потому вам обязательно захочется повторить. Поэтому я не прощаюсь.

2

Они приходили к нему каждую ночь. И молча смотрели, шевеля губами, будто пытались что-то сказать. Со временем он стал их узнавать и даже замечал, когда среди них появлялись новички.

Когда он заболевал и впадал в забытье от высокой температуры, они являлись к нему днем. При свете он их почти не боялся.

Пятьдесят с лишним лет назад, во время войны, он оказался с матерью в эвакуации, в промерзлом и задымленном уральском городе М. - после того как отец ушел на фронт.

Он запомнил серый пятиэтажный дом дирекции на холме, вокруг которого сгрудились разномастные рабочие бараки с обвалившейся штукатуркой и дымящимися трубами буржуек из окон, неровную булыжную мостовую с конскими каштанами, раздавленными гусеницами танков, выползавших из ворот завода.

Лошади, в отличие от людей, шарахались от взрева танковых двигателей, фыркая и взмахивая хвостами. Танкисты высовывались из люков и разглядывали местную достопримечательность — старинный фонтан с обнаженными русалками и амурами, нелепыми среди бараков.

Потом, лет через сорок, Игорь Андреевич снова приехал в город М. в командировку и ночью в холодном и сыром гостиничном номере сочинил эссе на тему фонтана.

…В городе М. все проекты переустройства касались прежде всего старинного городского фонтана, поскольку стоит он под окнами здешних градоправителей, и когда они начинают размышлять, с чего бы начать усовершенствование окружающей их унылой действительности, блуждающие взоры непременно останавливаются на сей исторической достопримечательности.

Фонтан городу подарили лет сто пятьдесят назад подгулявшие купцы, оказавшиеся здесь проездом с ярмарки.

Когда поутру выяснилось: в этом зряшном городишке (поджечь бы, да спичку жалко!) не то что опохмелиться, ополоснуться негде, они порешили, ударив по рукам, построить фонтан и пустили бобровую, хотя, возможно, это была соболья, шапку по кругу.