Узда для Троцкого. Красные вожди в годы Гражданской войны

14 декабря в «Известиях ВЦИК» было опубликовано постановление ленинского Совета рабочей и крестьянской Обороны, направленное на существенное ограничение произвола чрезвычайных комиссий. В нем констатировалось, что «…аресты сотрудников советских учреждений и предприятий, производимые по постановлениям [ВЧК], нередко сказываются крайне болезненно на ходе работы этих учреждений и замена одних работников другими не всегда может быть произведена быстро и без ущерба для дела — между тем, как обстоятельства настоящего момента требуют напряжения всех сил и использования всей энергии в борьбе с ополчившимся на Советскую Россию империализмом»^{796}. Причем речь шла об ограничении арестов представителей центральных ведомств и местных партийных и советских органов — таким образом, региональное руководство получило, что называется, законное основание для противодействия чекистскому произволу, хотя отдельные фразы, выделенные нами для удобства восприятия курсивом, должны были смягчить удар по самолюбию «гвардейцев Ленина» (образное выражение О.И. Капчинского): «1. Предписать [ВЧК] и ее местным органами во всех тех случаях, когда это представится возможным, предварительно извещать соответствующее ведомство относительно своих постановлений об арестах ответственных работников советских учреждений, а также всех специалистов, инженеров и техников, занятых в промышленных предприятиях и на железных дорогах, и обязательно в тех случаях, когда предварительное оповещение невозможно, не позднее 48 часов после ареста извещать о нем соответствующее советское учреждение, сообщая также о существе предъявленного арестованному обвинения. 2. Предоставить [наркоматам] и губернским и городским комитетам РКП через своих делегатов [право] участвовать в следствии об арестованных чрезвычайными комиссиями граждан, причем [ЧК] имеют право отвода делегированных представителей, внося в каждом таком случае мотивированные постановления об отводе на утверждение соответствующей высшей инстанции. 3. Предоставить [наркоматам], городским и губернским комитетам [РКП] право освобождать из-под ареста всех тех из арестованных по постановлениям [ЧК], за кого представят письменное поручительство два члена коллегии комиссариата или два члена городского или губернского комитета РКП. 4. Предоставить такое же право губ[ернским] и городским совдепам под письменное поручительство всех членов Президиума, а равно и местным или центральным [профсоюзам] под письменное поручительство всех членов правления союза, причем [ЧК] предоставляется право отвода таких поручительств, с перенесением в этих случаях дела в высшую инстанцию»[64]. Несмотря на существенные оговорки, данное постановление Совета Обороны заложило основу для ограничения возможностей карательно-репрессивного ведомства. Дело закончилось тем, что в 1930-е гг. без санкции руководителя не мог быть арестован ни один военный или советский работник. В подавляющем большинстве случаев это ничего не решало, однако известно, что, к примеру, К.Е. Ворошилов, просматривая очередные проскрипционные списки, вычеркивал отдельные фамилии, сопровождая каждое свое решение четким аргументом, и сотрудники НКВД СССР считались, по крайней мере до поры до времени, с позицией наркома обороны СССР.

17 декабря Коллегия ВЧК, заслушав заявление Ф.Э. Дзержинского о приостановке применения высшей меры наказания, постановила, вплоть до решения вопроса Центральным комитетом РКП(б), утвердить резолюцию, предложенную правой рукой Я.М. Свердлова во ВЦИК — В.А. Аванесовым: «ВЧК находит, что работа комиссии протекала исключительно при условии доверия ко всем ответственным товарищам, работающим в Комиссии, а потому протесты представителей комиссариатов и требование о внесении всех дел на обсуждение в пленум Коллегии [ВЧК] может тормозить и даже совершенно приостановить деятельность ВЧК. Доводя об этом до сведения ЦК, ВЧК считает для себя совершенно невозможным работать при таких условиях и просит ЦК поставить в срочном порядке на обсуждение дальнейшую работу ВЧК по борьбе с контрреволюцией и проч. Только при условии взаимного доверия и доверия ЦК партии мы можем нести на себе всю тяжесть, возложенную на ВЧК»^{797}.