Узда для Троцкого. Красные вожди в годы Гражданской войны

Принципиально новый ракурс исследований по проблеме — в статьях Т.А. Филипповой об образе «советского бонапартизма», Е. Алексеева и Е. Бурденкова о ценных указаниях по увековечению «светлой» памяти Я.М. Свердлова. В статье Т.А. Филипповой анализируется история трактовки «советского бонапартизма» в двух аспектах: как «продукта» страха части постреволюционного общества и как важного фактора в системе представлений советской властной верхушки. Исследовательский материал демонстрирует, как бонапартистская схема порой толкала большевистских руководителей на превентивные репрессивные меры в отношении военачальников, заподозренных в «бонапартистских» амбициях и как эта же схема позволяла вполне рационально использовать сложившийся стереотип «советского Бонапарта» в своих целях^{92}. В статье Е. Алексеева и Е. Бурденкова на примере художественной коллекции Музея Я.М. Свердлова изучается механизм создания легенды о Свердлове как о большевистском вожде. Статья содержит ценные сведения для понимания советского мифотворчества^{93}.

Глава 2. Источники

Общую картину политической борьбы в годы Гражданской войны и третьего «коллективного руководства» позволяет восстановить лишь комплексное изучение документов советских и партийных (до июля 1918 г. наряду с большевистскими левоэсеровских) съездов, высших партийных и высших государственных органов. По сути приходится одновременно анализировать: предсъездовскую дискуссионную литературу; протоколы и стенографические отчеты заседаний всероссийских, всесоюзных съездов Советов, опубликованные максимально возможно полно; протоколы и стенографические отчеты партийных съездов и конференций, опубликованные полностью лишь в 1989 г.; протоколы заседаний большевистской и меньшевистской фракций съездов и конференций единой РСДРП, сохранившиеся частично и опубликованные фрагментарно; Программы и Уставы партии, полностью опубликованные; материалы комиссий и подкомиссий съездов и конференций, опубликованные частично; стенограммы заседаний президиумов и сеньорен-конвентов партийных съездов, президиумов конференций, опубликованные частично; протоколы заседаний ЦК РСДРП(б) — РКП(б) — ВКП(б), опубликованные за весь период, но выборочно^{94} (и в части своей утраченные); стенограммы Пленумов ЦК РКП(б) — ВКП(б) за 1920-е гг., опубликованные частично; протоколы заседаний Политбюро ЦК РКП(б) и — за более поздний период — его «особой папки», опубликованные частично^{95}; стенограммы отдельных заседаний Политбюро ЦК РКП(б) — ВКП(б), все известные из которых опубликованы^{96}; протоколы заседаний Оргбюро и Секретариата ЦК РКП(б) — ВКП(б), не опубликованные; стенограммы отдельных заседаний Оргбюро ЦК РКП(б), не опубликованные; протоколы и стенограммы отдельных заседаний ЦКК РКП(б) — ВКП(б) и ее Президиума, из которых опубликованы только совместные заседания с ЦК и Политбюро ЦК РКП(б) — ВКП(б), Собрание узаконений и распоряжений Рабоче-крестьянского правительства РСФСР и Собрание законов СССР, представляющие собой очень специфические подборки нормативных актов; протоколы заседаний СНК РСФСР и СНК СССР, опубликованные лишь за первые несколько месяцев советской власти; протоколы и стенограммы заседаний ВЦИК Советов и ЦИК СССР, опубликованные выборочно; протоколы заседаний РВС Республики, опубликованные полностью лишь в 1997 г.; протоколы заседаний РВС СССР, отдельные из которых опубликованы; протоколы заседаний Совета рабочей и крестьянской Обороны — Совета труда и обороны, лишь незначительная часть из которых опубликована в различных документальных сборниках.

Из материалов съездов и конференций особое значение имеют партийные Программы и Уставы как документы системообразующие.

Программы считались основными политическими документами, в которых закреплялась стратегические задачи партии. Они представляли собой, как это называли советские историки и археографы, «фундамент стратегии и тактики революционной партии пролетариата»^{97}. Основатель большевистской партии В.И. Ленин как всегда кратко и лаконично заметил в одном из своих выступлений (1922): «Без Программы и обещаний выступить с мировой революцией нельзя»^{98}. Собственно, с 1903 г., когда редакция «Искры» и «Зари» навязала^{99} II съезду РСДРП свой, радикальный, вариант Программы партии, началось размежевание российских социал-демократических рядов на большевиков и меньшевиков. Как с гордостью писали советские историки, «В.И. Ленин со всей решительностью и непреклонностью защитил положение о диктатуре пролетариата от всех нападок оппортунистов»^{100}. Г.В. Плеханов удовлетворенно констатировал «…факт тот, что, кроме т. Акимова, никто на съезде не возражал против основных положений нашей Программы. Они признаны огромным, подавляющим большинством съезда, а именно это признание ее таким большинством съезда показывает, что в нашей партии спор ревизионистов с ортодоксами решен в пользу этих последних»^{101}.