Узда для Троцкого. Красные вожди в годы Гражданской войны

Впервые в русскоязычной историографии изучивший историю взаимоотношений лидеров большевистского ЦК известный специалист по истории большевистской верхушки Ю.Г. Фельштинский проанализировал природу взаимоотношений большевистской партии и Германии, большевистско-левоэсеровский блок, альтернативу создания «однородного социалистического правительства», закулисье разгона Учредительного собрания и Брестского мира и др. искажённые в советской историографии темы исторических сочинений. Исследователь поставил вопрос о самостоятельной политике Свердлова, однако эта линия не получила самостоятельного исследования в работе[7]. Как доказал Ю.Г. Фельштинский, «безупречный авторитет Ленина в партии большевиков — одна из многочисленных не соответствующих истине легенд советской историографии. Игнорирующий директивы Ленина ЦК партии, Петроградский совет, во главе которого стоит «межрайонец» и очевидный конкурент на место Ленина в революции Троцкий; собирающийся в октябре 1917 г. 2-й Всероссийский съезд Советов: ни один из этих институтов не смотрел на Ленина как на своего вождя и руководителя, ни один из этих составных элементов октябрьского вооружённого восстания в Петрограде не собирался подчиняться его воле»[8].

Исследуя взаимоотношения в большевистской верхушке, выдающийся современный специалист по истории правящей партии в 1920-е гг. С.А. Павлюченков обстоятельно показал, что у вождя мировой революции были постоянные проблемы с руководителями Секретариата ЦК РКП(б) — Н.Н. Крестинским, затем И.В. Сталиным. Однако из текста его последней монографии[9], как это ни удивительно, не следует, что неприятности с центральным партийным аппаратом у В.И. Ленина начались с Я.М. Свердлова.

Согласно высокоавторитетному заявлению В.П. Булдакова и П.В. Волобуева, революцию 1917 г. и Гражданскую войну следует рассматривать «как часть системного кризиса [Российской] империи»[10]. Исследователи признали, что «о большевиках до сих пор пишут либо в хвалебных, либо в ругательных тонах. Фигуры Ленина и Троцкого — этих наиболее рельефных функциональных величин русской и мировой революции — обычно предстают либо объектами умиления, либо брезгливого отторжения. Лишь немногие авторы (Ф. Помпер, Р. Сервис) нашли в себе силы и способность измерить вождей революции на шкале большого исторического времени; у других авторов (Р. Пайпс, Д. Волкогонов) они выступают ключевыми фигурами сегодняшнего обывательского неприятия советского прошлого». П.В. Волобуев и В.П. Булдаков признали Ленина и Троцкого «не… палачами, а… «героическими жертвами» переломного времени», подчеркнув: любые личности должны быть рассмотрены в контексте своей эпохи[11].