Узда для Троцкого. Красные вожди в годы Гражданской войны

Во-первых, И.В. Сталин, который, как следует из опубликованных повесток протоколов заседаний Политбюро ЦК РКП(б) – ВКП(б) и совсем недавно вышедшего исследования Г.А. Куренкова[203], был главным «радетелем» за обеспечение партийной секретности, категорически возражал против оглашения в ходе внутрипартийных дебатов на заседаниях ЦК и его узких коллегий сведений, ознакомление с которыми широкого круга партийных функционеров могло иметь негативные последствия. Когда 25 февраля 1926 г. М.И. Калинин позволил себе откровенное выступление по вопросу «О необходимых хозяйственных мероприятиях на ближайших период» на заседании Политбюро ЦК ВКП(б), Генеральный секретарь Центрального комитета сделал более чем интересное заявление: «Речь, которую здесь т. Калинин говорил, не должна была бы произнесена в Политбюро. Нельзя этого делать. Ведь это записывается, потом будут читать на местах. Я не хочу говорить, что это неосторожно, это неправильно»[204]. Выделенный курсивом фрагмент из итогового текста стенографического отчёта, и предназначенного, собственно, для рассылки местным партийным организациям, был благополучно вымаран. Глава Советского государства аккуратно попытался возразить И.В. Сталину, однако тот, слегка слукавив, возражение отвёл[205].

Во-вторых, во второй половине 1927 г. Объединённой оппозицией был подготовлен следующий «проект резолюции» Политбюро ЦК ВКП(б): «Ввиду того, что: 1) стенограммы Апрельского 1927 г. пленума вышли с громадным опозданием на 2,5 месяца, лишь после ряда протестов оппозиционных членов ЦК; 2) таким путём даже самый узкий актив партии лишается последней возможности сколько-нибудь познакомиться с действительной сутью внутрипартийных разногласий, затрагивающих в последнее время самые коренные вопросы мирового рабочего движения и тактики ленинизма, Пленум постановляет: а) поставить на вид Секретариату недопустимость затяжки выхода стенограмм Апрельского пленума; б) поручить Секретариату впредь выпускать стенограммы Пленума в кратчайший срок»[206]. Вожди оппозиции: Г.Е. Зиновьев, Л.Б. Каменев и Л.Д. Троцкий — обменялись следующими записками: «За передачу в ПБ, пожалуй, голосовать?» — «Я думаю, да!» — «Согла[сен]. Тр[оцкий]»[207]. Впрочем, «передавать» в сталинско-бухаринское Политбюро ЦК ВКП(б) свои цидули оппозиционеры могли сколько угодно, поскольку вся реальная власть давно принадлежала сталинскому Секретариату, который сам решал, что (а главное — когда) ему печатать.

Протоколы заседаний Совета народных комиссаров РСФСР и протоколы и стенограммы заседаний Всероссийского центрального исполнительного комитета — как опубликованные[208], так и неопубликованные (Г4 РФ, ф. Р-130 и Р-1235) — дают представление в частности об основных направлениях деятельности и взаимоотношениях этих высших государственных органов власти и их лидеров во время Гражданской войны, реальном месте В.И. Ленина и Я.М. Свердлова в государственном механизме первого года советской власти. Значительная часть этих источников публиковалась, однако в сборниках протоколов ВЦИКа 5-го и 6-го созывов отбор документов производился весьма оригинально: в ряде случаев публиковались стенограммы заседаний, в ряде — протоколы. Первоначально кажется логичным самое простое объяснение: не все документы до нас дошли. Однако материалы из фонда ВЦИК (ГА РФ, ф. Р-1235) свидетельствуют об обратном. И тогда невольно напрашивается мысль о сознательной выборке протоколов и стенограмм археографами советского периода для замалчивания вклада определённых лиц в работу высших органов государственной власти и демонстрации мифического «единства» никогда не существовавшей в природе «железной фаланги ленинцев», в ногу шагающих намеченным основателем партии курсом.