Узел проклятий

За домом виднелся традиционный пирамидальный сад. В центре его находился рукотворный холм, на котором росло дерево вондр, два раза в год дающее большие зеленые плоды с оглушительно-сладким ароматом. Ниже, на ступенчато опускающихся террасах, принято было разводить плодовые деревья, являющиеся симбионтами вондра – энкья и лардо.

Увидев этот сад, Детеринг загадочно хмыкнул. Лидданские офицеры тем временем выгрузили из машины багаж неожиданных гостей, который тут же подхватили несколько слуг в желтых феттах, и Алад Ойлах, снова поклонившись, указал на трехстворчатую входную дверь, перед которой стоял, прижимая руки к груди, рослый дворецкий.

Молодые офицеры остались снаружи; дворецкий провел людей через просторный зал, затем – по длинному крутому пандусу, заменяющему лестницу. Поворот – и впереди появился выход на большой балкон под тканевым навесом.

– Я даже ждал чего-то такого, – заговорил Детеринг, улыбаясь светлокожему лиддану, который мягко ступал по зеленому ковру навстречу гостям. – Когда я улетал, ты говорил, что хотел был получить назначение как можно дальше от центра. Познакомьтесь, друзья мои: перед вами его превосходительство князь Арлан Лорха-четырнадцатый, офицер лидданской Безопасности и вообще фигура весьма влиятельная.

– Снимайте с себя лишнюю одежду, о гости. – Лорха протянул жесткую большую ладонь Харрису и шутливо погрозил левой рукой Детерингу: – Сад ты видел? Сейчас увидишь!

– А, я помню, как ты мучился на Россе, – кивнул Йорг. – Вондр никак не хотел приживаться, какой только состав грунта ты для него не лепил. Здесь, я вижу, дело пошло живее?

– Да, здесь ему нравится. Джентльмены, раздевайтесь, умоляю вас! Я приготовил для вас фетты, в них вам будет гораздо удобнее.

На балконе благодаря работе хитрой климат-системы было почти прохладно. Облачившись в богатые, тончайшей ткани фетты, люди расселись на низких мягких пуфах, и князь поднял резной кувшин:

– Встреча наша неожиданная, но давайте сделаем так, чтобы она запомнилась нам в самом, э-ээ, приятном виде. Ну вот, я уже начал забывать язык!

– Отличный способ попрактиковаться, – посмеиваясь, заметил Детеринг. – Потому что выпить нам надо как следует.

– Хреново было дело? – Лорха остановился, поставил кувшин на низкий столик. – Мне доложили, что потрепали вас капитально, но в подробности мне вникать было некогда – извини, служба…

– Выкарабкались только благодаря милорду Тео, – скривился Йорг. – А так была бы нам крышка. Хочешь – расскажу, хотя лучше сам записи посмотришь. Зрелище там увлекательное, редко когда такое увидишь.

– А лорд Тео, как я понял?..

Князь повернулся к Харрису. Из-за двухфокусного зрения понять, куда именно он смотрит, было почти невозможно, и на многих людей взгляд лиддана производил крайне тягостное впечатление, но Харрис, казалось, даже не удивился.

– Я имел честь командовать одним из патрульных дивизионов имперского Фронтира, – ответил Теопольд и равнодушно поднес к виску два пальца. – Так что в бою пришлось взять управление стадом на себя.

Лорха уважительно кивнул. Слева от него находился серебряный, густо украшенный насечкой термобокс, откинув крышку, князь достал одно за другим три овальных блюда, на которых, источая ароматы незнакомых специй, ждали своего часа тонкие ломтики жареного мяса, насаженные на деревянные спицы.

– Вы, надеюсь, голодны, – сказал он. – Поэтому давайте без ритуалов. Вы живы, и это сейчас уже удача.

Мясо ели прямо со спиц – возле каждого пуфа стояла небольшая миска с десятком влажных салфеток. Несмотря на жару, Детеринг вдруг почувствовал адский голод и проглотил свою порцию буквально за минуту. Поглядев на него, Лорха снова наполнил бокалы, оглушительно щелкнул пальцами, и возникший словно из воздуха слуга поставил на ковер новый термобокс и большое блюдо с мелко нарезанными овощами.

Только сейчас, отходя от дикого напряжения последних нескольких суток, Йорг вдруг понял, что спасла их не случайность и не фатализм, как ему казалось, Харриса, а убийственно точный расчет бывалого аса. Лорд Тео сыграл далеко за гранью фола, фактически он действовал в «пространстве невероятного», мало вообразимом для обычного человека. Ставка на парадокс, с которой Йорг сталкивался всего два или три раза в жизни, выиграла этот бой, хотя выиграть его казалось невозможно. Родись Харрис в иное время и выбери он своим делом шпагу – мир узнал бы выдающегося фехтовальщика; но для него клинком был звездолет…

Детерингу не раз приходилось слышать, что Флот меняет людей. Для некоторых высшей ценностью становился «океан миров», с постоянной сменой небес и ощущений, другие – как правило, немногословные и даже сумрачные вояки, – погружались в себя, словно бы исчезая в вечном поиске тех таинств, что таит в себе смертельный поединок. Харрис однажды сказал ему: «Бой настоящих мастеров может длиться сутками, порой – до полного израсходования боеприпасов. Но попаданий – в сумме десяток…»