Узелки

Правда, вместе с мужем ушёл и творческий кризис. Открылось ранее неведомых и «свежих» тем громадьё. «Все мужики — сволочи!», «Все бабы — дуры!», «Ударим бездорожьем и разгильдяйством по исламу!», «Поголовное мини для полных и женщин Востока!» С ужасающей регулярностью в поле зрения Сонечки стали попадать стигмы целлюлита, алкоголизма и прочей феминной неполноценности звёзд экрана и эстрады, равно иностранной и отечественной. В умении мастерски изящно растоптать за физический недостаток, да так, что ни один юрист не подкопается, ей не стало равных. Сонечка, видимо, как испокон и положено девушке, противоречиво полагала, что известность лишает человека, особенно женского пола, права на личное пространство, толстение-похудание, гамбургеры и кофе с сахаром. Очевидное нарушение логики её нисколько не беспокоило. На любые возгласы, возражения и оспаривания Сонечка отвечала посылом на ненавистный ей мужской орган и позиционировала себя в качестве клоунессы-эклектика. Хочется мне — значит, так. А не хочется — вот эдак. Я — знаменитый журналист, на днях Пулитцеровскую премию умоляли принять, в ногах валяясь всем оргкомитетом!

Со временем тональность Сонечкиных агрессивно-минорных воплей транспонировалась. Журналистка впала в хроматизм. И даже начала осваивать неведомые ей нивы социально значимых тем. «Пожалей собачку — пожертвуй на приют заначку», «Какой хороший иностранный дядя, даже матом научился ругаться. Слава России!», «Плечевые» — не конченые». Сонечка попробовала было взрастить урожай на неблагодарной почве политического анализа. Но стойкий тендерный душок намертво прилип к Сонечкиному стилу. Даже в историю о реабилитационном приюте для наркоманов она умудрялась впихнуть «мужское и женское». Гормоны неумолимо давали о себе знать.

Дело в том, что Сонечка вступила в прекрасный возраст, именуемый «бальзаковским». В трактовке, разумеется, самого Оноре.

Как-то ранним утром, самостоятельно сварив печально знаменитый кофе и выпив его в гордом одиночестве, Сонечка подвела некоторые итоги. Увы, они оказались не такими утешительными. В активе, конечно, кое-что оказалось. Но при ближайшем рассмотрении выяснилось, что всё это миражи. Скажем, относительная известность фамилии в определённых кругах. Что земная слава? Срок годности её короток в столь сиюминутно-мирском, как журналистика. Известность селебрити-«пятиминутки». И ради этого стоило писать? Кипы журналов со статьями, которые, кроме тебя, никто не хранит. Глянцевую бумагу даже на гвоздик в деревенский нужник не повесишь и на растопку печи не пустишь. Да и нет её, печи-то. Ни печи, ни дома, ни собственной квартиры. В общем, «земную жизнь пройдя до половины…», Сонечка решительно отогнала назойливо жужжащую в сознании цитату и отправилась в свою штатную редакцию.

Она была необычно молчалива, не выступала с прокламациями, чем очень удивила коллег. Сонечка даже мило заговорила с очередной беременной, спровоцировав у последней падение артериального давления и многократную рвоту.

Целый день журналистка сосредоточенно стучала по клавишам. Главред удивился, получив статью под неброским названием «Семейное счастье возможно», но завизировал, не подав виду. Основная теза была выдержана вполне в Сонечкином духе. Растекшись мыслию по должному для стандартного журнального разворота количеству знаков, воительница, перековав мечи на орала, доказывала, что муж — это не так уж плохо. Если он, конечно, приносит тапки в зубах, не требует кофе в постель, готов пойти в декретный отпуск и плевать хотел на ожирение супруги. Изложено было изящно. Часть публики читала журнал ради Сонечкиных экзерсисов, особо не вникая в суть. В нужном месте обсмеять Васю с известной фамилией. Поиздеваться над туникой певицы Ж. Чего ещё ждать от женщины? В глубине души главный редактор был убеждён, что абсолютно нечего. «Моська, знать, она сильна…» прищурившись, подумал он. А вслух сказал:

— Сонечка, возьмите завтра выходной. У вас утомлённый вид.

— Но завтра же пятница! Сдача номера!

— Ничего, ничего. Телефон, телеграф, мосты… В смысле — Интернет никто не отменял. Отдыхайте!

«Ну что ж, — подумала Сонечка, — очень вовремя. Можно спокойно осуществить задуманное, не боясь, что сисадмин обо всём доложит главному». И отправилась домой. Прикупила по дороге снотворного в виде бутылки водки и, выпив больше половины без закуски и компании, упала в объятия Морфея счастливой и незамутнённой.

Реакции на утро у Сонечки были похмельные. Краски ярче, звуки выпуклее. В свете задуманного оно было и к лучшему. Вспомнив вызубренный некогда в фармацевтическом училище гомеопатический принцип «подобное лечится подобным», она выпила рюмку водки и с окончательно прояснившейся головой окунулась в сетевые просторы.