Уж замуж невтерпеж

«Анна пребывала в забытьи, пока не нашлась та, кто вызвал её из забвения»

– Я.

«Моя несчастная супруга… я так оберегал её от всего, что её пугало, внушало ужас. Я пытался создать для неё безопасный мир. И потому она с легкостью поверила обещаниям чудесного зеркала. Она стала той незримой нитью, что вновь соединила Анну с миром сущим. Впустила в этот мир. Сперва, как часто сие бывает, речь шла о малой уступке, о капли крови, которое поглотило зеркало, став залогом заключенной сделки».

Ну вот сам же виноват!

Сам!

И все равно жалко их. До боли в сердце жалко. И молчу. Кусаю губы.

«Анна рассказывала… рассказывала со смехом, с издевкой, наслаждаясь моей болью. О том, как воспользовалась несведущестью моей жены. Она украла её тело, подменив душу. И я до сих пор не знаю, получила ли моя Анна свободу. И только теперь, когда пишу эти строки, я вновь удивляюсь тому, что и мою жену звали, как это проклятое отродье. Будто недобрый знак, один из тех, которым суждено остаться непонятыми».

– Моя мать…

– Она в зеркале, – я дернула плечом. – Стало быть, мне не примерещилось. А…

– Я виноват.

– В чем?

– В том, что… я знал. Понимал. Я должен был отдать зеркало отцу. И он бы…

– Это треклятое зеркало отличается повышенной живучестью, – я знала, что вряд ли мои слова успокоят. Но и молчать было подло. – Его не уничтожили ни тот… Арван, ни его братья, хотя они точно понимали, в чем дело. Оно как-то… выжило. Спряталось. А потом нашлось. С вещами такое случается. Я знаю. И может… может совсем не случайно твой друг отыскал тот тайный ход… как оно вовсе туда попало?

Спросить?

У кого?

У усмехающейся покойницы, которая пялилась нам в спину. Неуязвимая, стало быть… не бывает такого. Я, дитя насквозь рационального мира, точно знаю, что не бывает.

Ни абсолютной силы.

Ни…

Демонов.

Ну, с демонами вопрос, конечно, но вот абсолютная сила… как показывает практика, на каждое заклятое колечко свой вулкан найдется.

«Анна сказала, что я исполню предначертанное. Что я должен вернуться в город и освободить ту, кого она именует Повелительницей. И тогда сама Анна обретет жизнь. А еще миру воздасться по заслугам. Если же я откажусь, Анна уничтожит меня так же, как и моего бедного доверчивого предка. Смерть мне не страшна. Смерть по сути избавление. Но страшно оставлять сына. Я попросил об отсрочке, сделав вид, что боюсь, что ослаблен и изможден, что душа моя пребывает полностью в её власти. И она, уверенная в своей близкой победе, отступила»

– А он…