Уж замуж невтерпеж (СИ)

Барон, я помню. И что? Папа вообще-то граф, и, как дочь графа, я нахожусь на ступеньку выше Сирин, дочери барона. Эх, еще одна заморочка. А все это желание быть похожими на Листиг. Много веков назад фелитийской знати показалось недостаточным разделение на лордов, сэров и лендлордов, а потому переняли листигские титулы и правила для них, добавив еще несколько от себя лично. В итоге в Фелитии появились герцоги, не являющиеся лордами, маркизы, лишь посвященные в рыцари, графы, не бывшие рыцарями вообще, а уж баронов и баронетов развелось — поболе блох на бродячей собаке. С правилами и правами иных титулов и по сей день не разобрались, приведя в порядок только "основную лестницу": принц, который станет королем (род, о котором я как-то поведала, — исключение), за ним герцог и княже, далее маркиз и граф, после них ружич и барон. Всегда считала глупостью многое из Уложения о титулах, но кто спрашивает мое мнение? Вот именно, что никто. Даже папа отмахивался от подобных разговоров. Поэтому и сейчас я молча пропустила Сирин вперед, не забыв, правда, прихватить лучший кусок хлеба с миски — вредность, еще одно благоприобретенное качество за это путешествие. Или оно у меня и раньше было?

А спокойно потрапезничать нам не дали: шум и гам невообразимой громкости поднялся в таверне. Что опять случилось?

Всего лишь кхири. Да-да, те самые мелкие не то бесы, не то духи, обожающие пакостить, пугать, ссорить и прочее, прочее, прочее. Спрашивается: ну чем они лучше иных привидений? Разве что, не бесплотные, так еще и по одному не ходят. Надо срочно вспоминать, что рассказывал о кхири папа. Мелкого роста — взрослому человеку едва доходят до колена, короткая шерстка болотно-зеленого цвета, когтистые лапы в количестве трех штук — две «руки» и одна «нога», островерхие уши — неплохой повод досадить эльфам, намекая на родство. Да острые зубы! Последнее — не самый приятный факт. И что, что я — пиктоли? Ну не менять же ипостась при всех? Впрочем, как еще события развиваться будут.

Наверное, штук семь кхири носились по трапезной таверны, точнее сказать не могу. Но страху нагнали, а уж шуму… Парочка особо неугомонных решила повеселиться и за наш счет, точнее за счет Сирин. Почему они выбрали именно ее, сказать не могу. В первый момент, когда с оскаленными пастями кхири подлетели-подпрыгнули к Благочестивой, Сирин испугано заверещала и укрылась тем самым черным плащом, в который куталась в Давро. Совсем некстати в голову полезли мысли о добротности ткани, об умелой вышивке черным шелком — замысловатый цветочный узор, в который мягко вплетались защитные руны. Крик, визг и… Кхрак… На некогда целом плаще зияла внушительная дыра. На миг все даже замерли, хотя ничего удивительного вроде бы не произошло.

— Мой плащ! — первой заголосила Сирин.

Кхири только радостно захихикали, ведь что может быть приятней, чем чьи-то страдания?

— Да как вы посмели, жалкие сыны безвестного отца, прикоснуться своими грязными лапами к моим вещам?! — грозно вопросила Благочестивая.

Далее последовало невероятное: подхватив пострадавший плащ, Сирин ринулась в бой, причем не безуспешно. Нет, она совсем не ругалась, потому как сквернословие только раззадоривает кхири, да сил придает. Сирин молча, с невероятным упорством — я бы не смогла так бегать по стенам и столам в человеческом облике — загоняла кхири буквально в угол и одним хлестким ударом плаща отправляла в небытие, во всяком случае, прочь из таверны. Прошло всего ничего, а от кхири не осталось и следа, если не считать таковым переломанные стулья да перепуганных посетителей, причем кого больше они испугались, я не берусь утверждать.

Робкие хлопки последовали только после того, как Сирин заняла свое место за столом и довольным взглядом окинула собравшихся: "Вот она я какая! Восхваляйте меня!", да и то с нашей подсказки.

Однако, едва смолки восхваления, Благочестивая обратила внимание на тряпку в руках и вспомнила, что это вообще-то кое-что из ее одежды. Разглядев на плаще дыру размером с поданное блюдо, на котором гордо возлежала зажаренная до золотистой корочки курица — ее принес лично хозяин таверны, пробормотав, что сие за счет заведения и во славу храброй путешественницы, — Сирин заголосила пуще кхири.

— Ах, мой бедный плащ! — сквозь слезы охала-ахала Сирин, прижимая к сердцу «страдальца».

Стенала она во время трапезы, не забывая уплетать, впрочем, за обе щеки, после, когда поднимались в отведенные комнаты — нам с ней досталась одна на двоих, братья Феве расположились в коморке рядом, да и потом не умолкала, то ударяясь в глубокие рыдания, то переходя на обиженные всхлипы.

— Сирин, послушай, было бы из-за чего убиваться. Новый купишь, — попыталась утешить я спутницу, не выдержав больше ее слез.

— Ага, новый. Да я за этот целых десять злотников отдала! А он порвался, и недели не носила-а-а!

Так, это сложнее. Надо что-то делать, а то она и к утру не успокоится.

— Давай я его зашью, — я решилась на крайние меры.

— А ты сумеешь? — Сирин с сомнением оглядела мою скромную персону, мрачно хлюпая носом.

Хм, с уроками маман…