Ужас

— Убирайся.

Джеймс отдернул от нее руку. Вэл развернулась к нему лицом. Он раздраженно смотрел на нее, но, к ее ужасу, выражение злости на его лице не исчезло и не смягчилось, когда он повернулся к ней.

— Джеймс...

— Все в порядке. Все просто отлично. — Она чувствовала напряжение за каждой буквой, пока он говорил. Недели раздражения и мелких обид, стояли за его словами, сила его гнева заставляла Вэл вздрагивать также, как она это делала от слов Гэвина. Джеймс был так зол. — Останься. Я буду ждать снаружи.

— Но я не хочу! — Джеймс зашагал прочь. — Джеймс! Джеймс, нет! Пожалуйста. Вернись! Не оставляй меня...

Дверь за ним захлопнулась.

—...наедине с ним, — шепотом закончила она.

— Знаешь, он тебя не ценит.

Его слова задели струну глубоко внутри нее; атональный аккорд, который идеально соответствовал ее собственным тайным страхам по тону и высоте и глухо отозвался в ней.

— Заткнись.

Она сделала быстрый шаг назад, когда Гэвин направился к ней, но он внезапно свернул влево, подойдя к стене, к которой прислонился спиной. — Храбро с твоей стороны так со мной разговаривать, — мягко заметил он. — Или глупо.

— Ты все спланировал, — сказала она. — Все.

— Ты слишком меня переоцениваешь. — Он улыбнулся и опустил руки в знак мира. — Хотя теперь, когда ты упомянула об этом, признаюсь, я уже довольно давно хотел поговорить с тобой... наедине.

— О чем? — Ее голос прозвучал сдавленно.

— О, я думаю, ты догадываешься.

Он прав, Вэл предполагала, о чем. Она придвинулась ближе к двери.

— Ты хотел, чтобы я проиграла этот раунд.

— Близко, но нет. Ты не знаешь, чего я хочу. — Он говорил тихо, но его голос разносился в тишине комнаты, и в нем звучал намек на угрозу. — Ты никогда этого не знала. Потому что не спрашивала. Хочешь узнать?

— Чего ты хочешь? — спросила Вэл, несмотря на испуганный голос в своей голове, который предупреждал, чтобы она прекратила, пока еще может сбежать. Она смотрела в его бледные глаза, пытаясь найти что-то, за что можно было бы ухватиться: гнев, жестокость или, возможно, безумие — какая-то знакомая опасность, которая, по крайней мере, частично сняла бы ее страх перед неизвестным, — но там не было ничего, кроме теней комнаты.

Вместо ответа Гэвин наклонился, чтобы поднять желтую розу, выпавшую из ее волос... когда она успела распуститься? — и покрутил в пальцах.

— Думаю, — начал он, — что ты слабая пешка. Неспособная защитить и атаковать... Думаю, мне нужно снять тебя с шахматной доски... по крайней мере, сейчас.

— Т-ты собираешься убить меня.

— Убить тебя? — повторил он. — С каких пор ты стала такой болезненно впечатлительной? — Хотя между ними не было реального физического контакта, он все еще стоял достаточно близко, чтобы дыхание от его маленькой речи шевелило выбившиеся пряди волос вокруг ее лица. Вэл с трудом сдерживала желание опустить глаза, ведь инстинктивно ей хотелось отвернуться, разорвать зрительный контакт с ним. Прошло много времени с тех пор, как мальчик, кроме Джеймса, оказывался так близок с ней, и он не вызывал у нее теплых воспоминаний.

— Нет, думай об этом как о возможности расставить приоритеты.

— Держись от меня подальше.

Он застыл, изучая ее лицо, а затем открыл одну из дверей рядом с ней — возможно, это была та, через которую он вошел первым в эту комнату. Скрип ржавых петель заставил Вэл посмотреть в полную темноту, готовясь к толчку, которого не последовало.

— Ты ведь в ужасе?

А потом Гэвин обнял ее, и Вэл почувствовала, как он дышит ей в волосы. Какое-то долгое мгновение она неподвижно стояла в его объятиях, опустив руки по бокам. На ум пришла картинка мухи, завернутой в паучьи лапы.

— Нет! — воскликнула она.

— Не лги мне, — в его голосе просочились новые эмоции, как тьма после заката. Болезненная заминка пронзила ее дыхание, как нож, когда его рот невесомо коснулся того места, где он укусил ее почти четыре года назад. Пометил ее, как животное.

— Меня не обманешь, — проговорил он, прижимаясь к ее коже. — Я чувствую твою дрожь. Знаю, что ты боишься.

(Ты должна)

Вэл не была уверена, произнес ли он это вслух или слова прозвучали у нее в голове. В данный момент это едва ли имело значение. Здравый смысл вернулся к ней, и она оттолкнула его — сильно, сердито, в ужасе от того, что ему снова удалось подобраться к ней так близко. И что она позволила ему. Снова.

— Я собираюсь рассказать всем, что это ты, — пригрозила она. — Кто ты такой. И что ты сделал.

— Это было бы очень неразумно с твоей стороны.

Вэл придвинулась ближе к стене.

— Ты угрожаешь?

— Только если ты сделаешь это. — Он задумчиво приложил палец ко рту. — Кроме того… Я почему-то сомневаюсь, что они тебе поверят. Насколько понимаю, у тебя репутация... параноика.

— Что? — Возмущенный вопрос сорвался с ее губ.

— Хм, да. Боюсь, что да. Бедная травмированная Вэл. Думает, что каждый сероглазый, черноволосый незнакомец — ее злой преследователь. Ты изменилась так же сильно, как и я, моя дорогая, и не в лучшую сторону. Ты стала трусливой и слабой.

— Ты сделал меня такой. Ты свел меня с ума.