Ужас Амитивилля

Священник отложил досье, потянулся и отправился на кухню. В гостиной зазвонил телефон. Отец Манкусо взял трубку и сказал:

– Алло!

Ответа не последовало; в трубке раздавался монотонный треск.

Священник почувствовал, как дрожь пробежала по телу. Все еще сжимая в руках трубку, он начал покрываться потом, почему-то в его памяти всплыл последний разговор с Джорджем Лютцем.

Джордж прислушивался к резким щелчкам, раздававшимся в телефонной трубке. Он был на кухне с Кэти и с детьми в тот момент, когда аппарат начал настойчиво трезвонить. На его многократные «алло» так никто и не ответил, поэтому Джордж повесил трубку.

– Нет, как тебе это нравится? Нашелся же какой-то умник и решил поиграть в игры!

Кэти взглянула на мужа. Они ужинали. Джордж присоединился к трапезе лишь несколько минут назад. Он сказал, что долго бродил по городу и убедился, что улица, на которой они поселились, лучшая в этом районе.

Кэти подумала, что прогулка пошла Джорджу на пользу: после нее он стал выглядеть лучше.

Конечно, ей не терпелось рассказать о фарфоровом льве, но в данный момент она сочла это глупостью и тут же забыла, тем более что новое происшествие заставило позабыть о старом.

– Что случилось? – спросила она.

– Там, на другом конце провода, никого не было, вот что случилось. Монотонный треск, больше ничего, – возвращаясь к столу, сказал Джордж. – Понимаешь, все было точно так, как в тот раз, когда я попытался поговорить с отцом Манкусо. Интересно, пытался ли он дозвониться до нас после этого? – Он вернулся к телефону и набрал домашний номер священника.

Отсчитав десять гудков и так и не получив ответа, Джордж взглянул на часы над раковиной на кухне. Было ровно семь. Он зябко повел плечами.

– Тебе не кажется, Кэти, что здесь снова становится холодно?

Отец Манкусо только что измерил температуру. Она подскочила до 102 градусов[21].

– Опять! – простонал он. – Господи, только не это!

Приставив палец к запястью и глядя на часы, он начал отсчитывать пульс. Он отметил, что было ровно семь часов. Через минуту его сердце забилось с частотой сто двадцать ударов в минуту.

Обычно пульс у отца Манкусо был восемьдесят ударов в минуту. Он понял, что вот-вот заболеет снова.

Джордж вышел из кухни и направился в гостиную.

– Нужно подбросить дров в камин, – сказал он, обращаясь к Кэти.

Она взглянула на мужа. Он неуклюжей походкой покидал кухню. Чувство подавленности снова стало овладевать ею. Внезапно в гостиной раздался грохот.

– Кто, черт побери, оставил на полу этого проклятого льва? – донесся до Кэти вопль Джорджа. – Он чуть не убил меня!

На следующее утро в понедельник 29 декабря 1975 года лодыжка Джорджа одеревенела. Он крайне неудачно упал на фарфорового истукана и серьезно ушибся о поленья, сложенные у камина. Кроме того, он рассек правую бровь, но Кэти наложила пластырь, и кровотечение остановилось.

Что по-настоящему обеспокоило Кэти, так это явный отпечаток зубов на лодыжке Джорджа.

Джордж доковылял до своего «форда» 1974 года выпуска, но долго не мог завести холодный мотор. Он знал, что при температуре 17–19 градусов[22] у него будут проблемы с зажиганием. Но двигатель, в конце концов, заработал, и Джордж поехал через весь Лонг-Айленд в Сиоссет. Первое, что он должен был сделать, это оплатить чек, который подписал в Астория Манор. Для этого необходимо было перевести деньги со счета акционерного общества Уильяма X. Парри, его, Джорджа, землеустроительной компании.

На полпути к Сиоссету, на Санрайз-хайвей, Джордж почувствовал, что в задней части фургона что-то стукнуло. Он подъехал к обочине, вышел из машины и осмотрел ее заднюю часть. У одного из амортизаторов ослабел крепеж, и он отвалился. Джордж был озадачен. Такое было возможно лишь в том случае, если амортизаторы были старыми и изношенными, но этот фургон наездил всего 26 000 миль[23]. Джордж снова отправился в путь, рассчитывая заменить деталь по возвращении в Амитивилль.

Утром, когда Джордж выехал из дома, Кэти позвонила ее мать и сообщила, что получила весточку от Джимми и Кэри, проводящих медовый месяц на Бермудских островах.

– Почему бы тебе не перевезти детей на какое-то время ко мне? – спросила она.

Машина Джимми все еще стояла у них на Оушен-авеню, но у Кэти не было настроения покидать дом. Она сказала, что у нее много дел, например накопилось белье для стирки, но они с мужем могут приехать накануне Нового года. «Впрочем, пока мы ничего не планировали, – сказала Кэти. – Я посоветуюсь с Джорджем, как только он вернется».

Кэти повесила трубку и осмотрелась, не зная, что ей делать дальше. Чувство подавленности, которое она испытывала вот уже второй день, по-прежнему не покидало ее, и она боялась оставаться на кухне одна, как, впрочем, и спускаться в подвал, туда, где стояли стиральные машины. После того случая с фарфоровым львом Кэти также не осмеливалась входить в гостиную. В конце концов, она решила подняться наверх, чтобы быть поближе к детям. «С ними, – подумала Кэти, – мне не будет так одиноко. Да, там, рядом с ними, совсем не страшно».