Ужас Дикого Леса 3 (СИ)

Добычу выгрузили из пространственных карманов прямо там, свистом «сообщили» ирбисам, что пора ужинать, и, «здороваясь» со всеми встречными и поперечными, допрыгали до своей резиденции. А там оглядели шестерку медитирующих родичей, вперили взгляд в Лизу, заканчивавшую обновлять усиление, и… потерялись в ее сияющих глазах:

— Добрый вечер! Мы — все, в смысле, добились задачи-минимум: Таисия и Геннадий Янович, наконец, прорвались в пятую звезду созвездия Воли; Егор Аркадьевич стал мастером-«семеркой», Тимофей Петрович — «шестеркой», а Люда избавила Ванду от бесплодия!

— Здорово! Я вами горжусь… — ничуть не кривя душой, заявил я, сдвинул покров в «стандартное» положение и рухнул в самый центр семейного ложа. А после того, как вытянулся во весь рост, поинтересовался, не появлялись ли Гамаюн со Снежаной.

— Филин залетал вчера днем, в дежурство Таисии. Вроде как минут на пять. Пообещал вернуться к сегодняшней полуночи. Сова была сегодня перед рассветом. Сообщила, что будет после заката, значит, скоро появится.

— Понял, спасибо за ответ. Кстати, когда вы последний раз ели?

— В шестнадцать ноль-ноль.

— Тогда возвращай народ в реальность — мы тоже проголодались…

…Снежана рухнула на мою грудину без двадцати одиннадцать, скинула отвод глаз, поймала взгляд, «втянула» в режим обмена воспоминаниями и отчиталась о результатах инспектирования эпицентров ближайших аномалий. В этот раз мыслеобразы, «всплывавшие в памяти», не загружали сознание от слова «совсем», и я отрешенно отметил, что обретение «второго контура» сказалось даже на возможностях головного мозга.

Судя по тому, что совушка мгновенно прервала «отчет», эта мысль не осталась без ее внимания. А через несколько мгновений птица вернула меня в реальность, оглядела с ног до головы, «проконсультировалась» с Равилем и Златкой, а затем настолько удивленно заухала, что я рассмеялся.

Второй сеанс общения начался с «обсуждения» моего прорыва: птица жаждала разобраться, как мне удалось совершить невозможное, и невероятно тщательно разбиралась с «воспоминаниями» о методиках правки энергетики, уровнями последней и общих принципах создания условий, необходимых для «последнего рывка». Уложив в голове основную информацию, «попросила» подтвердить необходимость наличия седьмой звезды созвездия Воли и навыка познание сути, а затем полюбопытствовала, в состоянии ли я прорвать всех остальных «птенцов».

Я «заявил», что мочь — могу, но во второй контур прорву только «своих самок». Причем втайне от всех остальных «двуногих», включая ближний круг.

Как ни странно, объяснять мотивы этого решения не пришлось — совушка дала понять, что считает это логичным, потом «сообщила», что гордится дружбой со столь талантливым человеком, и с удвоенным энтузиазмом продолжила доклад. Причем самое главное — результаты инспекции — показала только в самой последней серии мыслеобразов, заставив меня подобраться и на всякий случай перепроверить свои выводы.

Вторая серия мыслеобразов была еще более конкретной и «отдавала» весельем. Желание повредничать появилось и у меня, поэтому, вернувшись в реальность, я хмуро оглядел супруг и родичей, задумчиво потер подбородок и заявил, что отлучусь эдак на час-полтора по очень важному делу.

Знак Макоши обжег руку сразу пятью вспышками любопытства, но я «не обратил внимания» на безмолвную просьбу супруг, пересадил Снежану на мат и поднялся на ноги. Затем сообщил ей, что готов начать движение, и рванул следом за птицей, вылетевшей в «коридор».

До опушки леса, показанной в одном из мыслеобразов, допрыгал минут за пятнадцать, задвинул куда подальше восхищение длиной «обновленных» скачков, остановился у ствола приметной сосны, в кроне которой притаился потенциальный соратник, и вскрылся. Совушка спикировала на плечо через считанные мгновения, задрала голову вверх и требовательно ухнула.

Я почесал затылок, влез в пространственный карман, позаимствовал из стратегических запасов личных вкусняшек крылатых менталистов грамм сто фундука и половину тушки зайца-беляка, постелил на снег мат для медитаций, сел, выставил перед собой пищевой контейнер с угощением и сдвинул к локтю левый рукав, чтобы показать Дичку Знак Макоши.

Не знаю, что из вышеперечисленного оказалось тем самым «последним аргументом», но силуэт длиной, эдак, сантиметров семьдесят в мгновение ока слетел по стволу, перепрыгнул на мат, встал на задние лапки и уставился мне в глаза. Родичей этого обитателя Дикого Леса я видел не одну сотню раз, так что вспомнил о мечтах Саши и невольно улыбнулся:

— Доброй ночи. Не знаю, как далеко ты живешь, но по дороге наверняка проголодался. Дичь, можно сказать, свежая, да и орешки не чета тем, которые, быть может, еще остались в твоих ухоронках.

Соболь, под сумеречным зрением показавшийся мне угольно-черным, забавно повел носиком, изумленно оглядел яства, появившиеся из ничего, а затем наткнулся взглядом на мою татуировку, издал какой-то странный звук и посмотрел на Снежану.

Птица насмешливо заухала, спланировала с плеча на мат, допрыгала до фундука и с наслаждением схомячила пару ядрышек.