Ужас Дикого Леса

Я извивался, как уж, секунд восемь-десять, то есть, до тех пор, пока к свалке не подбежали те трое уродцев, которые настолько впечатлились результатами моей контратаки, что решили втихаря сбежать. А потом ударил щелчком. В две трети от реальных возможностей. Как и следовало ожидать, акустический удар прошел, как раскаленный нож сквозь пачку масла, и порвал барабанные перепонки всей компании. А чем еще надо было бить, если к моему ослеплению они подготовились, купив артефактные линзы, мягко мерцавшие под чувством металла?

Мне тоже досталось, но значительно слабее, чем противникам. Из-за исцеления и регенерации, задействованных в полную силу, и правильно выбранной точки срабатывания навыка. Поэтому «тактической паузой» я воспользовался с предельно возможным КПД – одарил дезориентацией всех, кто оказался рядом, выскользнул из-под кучи дергающихся и истошно орущих тел, догнал и положил троих беглецов, а затем сделал еще один круг, ломая конечности тем, у кого они все еще оставались целыми. Закончив с иммобилизацией, подтащил Горюнову к ближайшему дереву, усадил между двумя мощными корнями и… развернулся на месте, чтобы встретить своих дам, почти допрыгавших до дверей спорткомплекса.

– Миленько, однако… – озадаченно выдохнула Софья, оглядев место побоища.

– Не то слово… – поддакнула Ольга, переместилась к куче-мале и от души пнула одного из парней, продолжающего содрогаться под работающей дезориентацией: – Стрешнев. Группа два-шесть. А вот Титов – два-восемь. И Фустов с Калугиным из девятой группы второго курса!

– А упал ты… намеренно? – более-менее успокоившись и догадавшись включить голову, спросила Рыжая.

Я утвердительно кивнул:

– Ну да. Чтобы не отлавливать трусов по всей территории Академии.

– Гад!!! Мы так испугались…

– Эх, а я думал, что вы в меня верите… – притворно вздохнул я, с трудом ушел из точки выхода пяти скачков и примирительно выставил перед собой ладони: – Шучу! Но все обнимашки – дома. Ведь я еще не закончил. Видите – ни одного алого марева!

– О, Жива, ты же обещал их оскопить! – воскликнула Наташка.

Особого ужаса в ее эмоциях не ощущалось, и я утвердительно кивнул:

– Угу.

– И сломать эту дуру… – добавила ее подружка, почему-то чувствуя не ужас, а злое предвкушение.

– Угу… – успокоено подтвердил я.

– Отлично! – хором заявили они и спросили, чем мне помочь.

Я еще раз прислушался к их эмоциям, понял, что останавливать этих оторв бесполезно, и вытащил из пространственного кармана пять боевых ножей, некогда позаимствованных у Доломановых:

– Помогите перетащить тела поближе к тушке госпожи Горюновой, обеспечьте доступ ко всем средоточиям и гениталиям, а потом сгоняйте к машинам и переоденьтесь в боевую броню.

– Все? – спросила Софья, деловито забрав один клинок.

– Да. Но тебе и Оле желательно быть в шлемах с опущенными линзами.

– А эти дождутся?

– Они оглохли. Напрочь. Плюс находятся под дезориентацией мастера пятой звезды, поэтому ничего не соображают. Кстати, Лад, оцени состояние каждого, ладно? И останови серьезные кровотечения…

…Большую часть работы по восстановлению слуха этим уродам мы сделали во время подготовки к спектаклю, так что по моей команде Рыжая подошла к Горюновой, приложила ее исцелением и очищением разума, а затем переместилась к следующему телу. Пока возилась с ним, мы слушали угрозы предводительницы мстителей в сольном исполнении. Потом голосов стало два, три, и к моменту завершения процедуры нас пугал целый хор. Правда, очень тихо. Ибо я не горел желанием оглохнуть от истошных криков и заблаговременно приложился к каждой жертве шепотом.

Когда Лада закончила с последней, я нарисовался в поле зрения Анны Николаевны и уставился ей в глаза:

– Вы сочли мое прозвище смешным и, на мой взгляд, имели полное право. Я тоже мог бы посмеяться, увидев вас в столь неприглядном виде, но мне, повторю еще раз, грустно. Из-за того, что в отдельных представителях аристократических родов Империи благородства ни на грош. Впрочем, это чувство не помешает сдержать слово, данное вам и вашей свите. Правда, ломать вас собственноручно я не стану, ибо вы девушка. Поэтому уступлю это право своим спутницам. А сам как следует замотивирую большую часть вашей свиты, дабы ничтожества, потерявшие право называться мужчинами, прокляли миг, когда согласились на ваши уговоры.

– Я отомщу! Сразу после того, как выйду из целительского корпуса! – взвыла она и продолжила в том же духе: – Мои парни будут иметь твоих баб каждый божий день! Во все дыры!! Чем попало!!!

– Сомневаюсь! – гневно прошипела Рыжая, вышла из скачка рядом с Горюновой и ударом ботинка разнесла ей нижнюю челюсть.

– Я тоже… – уверенно сказал я, неторопливо подошел к здоровяку, присел на корточки возле его нижних конечностей и коротко кивнул.

Саша и Наталья, дисциплинированно вскрывшиеся по обе стороны от изрядно изломанного тела, прижали стонущего парня к земле, а я накинул на его гениталии воздушную удавку, влил в навык нужное количество Силы и негромко рыкнул: – Ла-ад?

– Я готова, милый! – сыто мурлыкнула она, нарисовавшись напротив меня, и залечила рану исцелением.