Ужас Дикого Леса

Пока шли к этой особе, вежливо отшил еще пару десятков желающих привлечь к себе внимание Великой Княжны, а возле отдельной секции буфета здорово напрягся из-за странной реакции Рюриковны-младшей на неотвратимое приближение Рюриковны-старшей: увидев тетушку, девушка сначала испугалась и качнулась в сторону, чтобы спрятаться за ближайшим спутником, потом сообразила, что это бессмысленно, и обреченно вздохнула. А когда разглядела новую внешность Софьи, аж задохнулась от зависти! Впрочем, первоначальная зависть не шла ни в какое сравнение с той, которая появилась во взгляде Марии Евгеньевны при виде остальных моих спутниц. Что, в принципе, было более чем логично: если до нашего появления она была в центре всеобщего внимания и млела от гордости, то тут оказалась позабыта даже своими однокашниками!

Кстати, последние оказались робкого десятка – поклонившись Мамбе чуть ли не в пол, среагировали на первое же шевеление брови и отошли метров на пятнадцать. А «гроза целителей», забыв об их существовании, вперила тяжелый взгляд в племяшку, сухо поздоровалась, представила нас друг другу и холодно усмехнулась:

– Опять хвостом крутишь?

– Леня меня отпустил… – пролепетала девушка.

– В стиле «Вали, куда хочешь, ибо надоела?» – желчно уточнила Софья, получила безмолвное подтверждение этой догадки и, не шевеля губами, выдохнула три слова: – Потеряешь лицо – накажу.

– Не потеряю… – так же тихо пообещала княжна. – Вон, пью морс, держу парней на расстоянии и не отпускаю от себя девчонок. Хотя до смерти хочется напиться и сотворить какую-нибудь глупость!

– Не стоит оно того… – чуть более спокойно ответила «моя» Рюриковна и поинтересовалась у «не моей» впечатлениями от первой части концерта. А через несколько секунд вовлекла в обсуждение таланта Букреевых Ладу, Ольгу и «соседок».

Я сделал вид, что прислушиваюсь к начавшемуся щебету, огляделся, среагировал на знакомый профиль, воспользовался оптическим умножителем КТС-ки и написал в канал группы:

«Соф, ты не будешь возражать, если мы добавим к твоему списку общения Еремея Даниловича Строганова?»

«Достойная личность, но познакомить тебя с ним я не смогу: в Москву он прилетает нечасто, а при дворе не появляется вообще…»

«Я с ним в хороших отношениях и хочу хотя бы поздороваться…»

«О-о-о, в таком случае познакомь с ним меня, выдели на это общение десять минут и вычеркни из списка Вадковских…»

…Увидев меня в мундире гвардии полковника, с тремя орденами на груди и под руку с Черной Мамбой, Еремей Данилович потерял дар речи и… ущипнул себя за бедро! А когда убедился, что я ему не мерещусь, расплылся в такой счастливой улыбке, что проняло даже младших, извинился перед собеседниками, подхватил под локотки женщину «лет тридцати» и девчушку лет двенадцати, развернул к нам лицом и повел навстречу. Остановился на положенном расстоянии, едва заметно прищурился, сообразив, что с нашей стороны командую я, быстро пришел в себя и поучаствовал в процессе взаимного представления. А минуты через три, отвечая на очередной вопрос Софьи, вдруг оглядел народ, усиленно прислушивавшийся к нашей беседе, и презрительно усмехнулся: