Ужас из небытия

Рассеченная губа болела не так, как два дня назад, однако все еще приносила дискомфорт, особенно при еде и тех моментах, когда Кирилл употреблял алкоголь. Выпивал он немного, но когда голова от непонятных голосов, которые иногда прорывались сквозь собственные мысли Кирилла, начинала болеть снова, то даже сильное пойло не помогало юноше заглушить чудовищный приступ мигрени. Он пил, пока не впадал в бессознательное состояние. Обычно голова болела редко. Но были случаи, когда Кирилл упивался всем, на что хватало денег, чтобы притупить резкие приступы мигрени и голосов. Такие случаи были редкими, примерно два раза в месяц. Заглушить спиртным головную боль звучало парадоксально. Обычно у любого другого человека алкоголь стал бы причиной этой головной боли, но только не в случае с Кириллом.

Глава 23

Осенний вечер окутал улицу октябрьской прохладой и густым туманом, создавая атмосферу таинственности и умиротворения. Кирилл не мог заставить себя подняться с постели. Он тяжело переживал капризы погоды. Все, что он мог делать — это лежать, глупо уставившись в потолок. Порой его посещали мысли выйти на улицу, чтобы прогуляться. Но после встречи с местной шпаной интерес к прогулкам, особенно ночным, у него часто пропадал. Но больше всего юноша боялся напороться на толпу горожан, которые превратят мозг Кирилла в пчелиный улей, из-за чего молодой человек снова испытает паническую атаку. Страх перед толпой стал для юноши кошмаром. Конечно же, он мог контролировать свой мозг, когда оказывался среди малого количества людей. Но таких мест в городе были очень мало, и чтобы добраться до них, Кириллу пришлось выработать свой персональный маршрут, который помогал ему миновать большое скопление людей.

Приступы паники были настолько сильными, что Кирилл боялся, что они станут закономерным итогом его смерти. В эти моменты он испытывал чувство беспомощности и страха. Руки и ноги немели. В ушах звенело. В глазах все расплывалось, словно юноша смотрел сквозь полиэтиленовый пакет. Сердце колотилось настолько сильно, что создавалось чувство, будто оно сейчас взорвется и заполнит кровью внутренние органы. Когда юноше удавалось раздобыть лекарство, он чувствовал себя намного лучше. Лекарство он принимал, когда чувствовал приближение приступа. Паника проходила медленно, и Кирилл постепенно успокаивался. Ему становилось легче жить, потому что страх, который мешал двигаться дальше, постепенно уходил. Но перед тем, как препарат попадет в кровь и подействует, необходимо было прождать несколько минут. Для Кирилла эти минуты казались вечностью.

* * *

Кирилл закурил и решил провести несколько минут в одиночестве, наблюдая за окнами многоэтажных домов, напротив. Каждое окно было как отдельный мир, отражающий свою уникальность и настроение. В одних окнах горел желтый свет, придающий ощущение тепла и уюта, в других — голубой или оранжевый, придавая зданиям загадочности и таинственности. Однако среди них были и окна, погруженные во мрак, словно скрывающие какие-то тайны. Кирилл знал, что все дома в городе имеют общую черту обшарпанные стены, покрытые плесенью и ломаные перила, которые казались готовыми рухнуть в любую минуту. Лестничные площадки, усыпанные окурками и шелухой, говорили о небрежности и безразличии многих жителей. Но самое запоминающееся было ощущение, которое охватывало сразу после входа в подъезды, стойкий запах мочи и невыносимая тошнотворная вонь, ставшая полноправным обитателем каждого дома. Внутри таких подъездов нужно было иметь крепкий желудок, чтобы не испытывать чувства отвращения. В противном случае придется прилагать все усилия, чтобы удержать подступающую к горлу рвотную массу и не испортить себе настроение.

Докурив сигарету Кирилл вышел на балкон, наклонился вперед, посмотрел на мусорный бак, прицелился и бросил дымящийся окурок вниз, в надежде попасть им в большой наполненный мусором синий пакет, который лежал на самом верху. Кирилл даже позволил себе понаблюдать полет окурка до конца. В пакет окурок не попал легкий поток ветра изменил его траекторию и унес на детскую площадку, если можно было так назвать ржавые скамейки, качели и прочие элементы, покрытые ржавчиной игровых сооружений. Как всегда, в таких случаях, Кирилл испытал легкое сожаление, но через минуту он уже забыл об этом. Он сосредоточился на дневном звонке, который ошарашил неприятным звуком, но не удивил Кирилла.

* * *

Кирилл зашел в комнату, закрыл дверь на балкон и в тот же момент услышал новость, которая заставила его прислушаться и заострить внимание на словах ведущей новостей. Светловолосая женщина в строгом белом костюме четким, поставленным и холодным голосом зачитывала новость о побеге заключенных и трех мертвых пациентах в психиатрической клинике. По понятным причинам в новостях не могли показать жуткие кадры трупов. Кирилл, как зачарованный слушал ведущую и впитывал каждое сказанное слово. И вдруг в его голове мелькнула догадка, настолько яркая и ясная, что он чуть не вскрикнул. В его мозг хлынула волна новых вопросов.